Шведская семья Ивановых

– Да ладно… Давайте лучше перейдем к нашему вопросу, Настя. Отдайте мне Никиту, не удерживайте его около себя. Не будьте собакой на сене, пожалуйста.

– Хм… Вы сейчас говорите так, будто он вещь, которую можно аккуратно завернуть в пакетик, перевязать веревочкой и отдать вам… Даже как-то обидно за него, знаете ли.

– Но ведь он вам изменил… Со мной изменил…

– А почему я должна вам верить, скажите? Если вы на шантаж способны… То отчего ж не способны на вранье? Да, и относительно шантажа… Должна вас огорчить, но тайна, о которой вы говорите, совсем скоро перестанет быть тайной. Я все расскажу и девочкам, и Никите. Я просто обязана это сделать, потому что так будет справедливо и правильно. Они должны будут все узнать… Всю правду…

– Вы хотите совсем добить Валю, да? Сначала спасаете его, а потом убиваете? В этом ваши моральные ценности, хотите сказать? И неужели вам его не жалко, а? Вы столько лет с ним прожили… Как он в глаза своим детям смотреть будет? Нет, чего вы этой правдой добьетесь, а?

Слова Лары звучали так неожиданно искренне, что Настя на миг задумалась… И тут же вспомнила, как Валя в тот вечер медленно сползал с кресла, как падал перед ней на колени, как просил униженно – не говори ничего девочкам, не говори… Пусть я останусь для них отцом еще на какое-то время…

А Лара тем временем продолжила яростным шепотом:

– Как вы представляете в этом случае свою семейную жизнь, Настя? Валя будет лежать в гостиной на диване и наблюдать, как девочки общаются с новым отцом? Как называют его папой? Да другого наказания для Вали и придумать нельзя! Вы этого хотите, да, Настя? Подумайте… Я ведь предлагаю вам прекрасный выход из положения – отдайте мне Никиту… Пусть не знает ничего, пусть девочки не знают. Пусть Валя навсегда останется их отцом!

Все. Больше Настя уже вынести не могла. Быстро встала с места, пошла прочь, не прощаясь. Но не тут-то было: Лара не собиралась так просто ее отпускать. Догнала, пристроилась рядом, заговорила быстро:

– Убегаете, да? Так и ничего не решив? Где же ваше самолюбие, Настя? И совесть ваша где?

– Совесть? – остановилась на ходу Настя, яростно глянув Ларе в лицо. – Это вы мне сейчас будете говорить о совести? Вы, которая разрушила мою жизнь?

– Но я всего лишь женщина, Настя… Женщина, которая ищет счастья. Это не я, это вы сами разрушаете свою жизнь… Ведь у вас все было, согласитесь? Никита был, семья с ним неплохая сложилась… Вы сами решили все разрушить, забрав домой из больницы Валю! Так что не надо меня обвинять! Вы сами, сами! И хоть убейте меня, все равно не пойму, зачем вы это сделали!

– А вы даже не пытайтесь этого понять, Лара. Знаете, даже такое хорошее выражение есть – если надо объяснять, то не надо объяснять… И не ходите за мной, ради бога, потому что больше я вам ничего не скажу!

– Так отдадите Никиту?

Настя только рукой махнула, торопливо удаляясь от Лары.

– Отдайте мне его, отдайте… Я ведь правда его очень люблю…

Голос Лары прозвучал таким отчаянным, что Настя остановилась и обернулась.

Лара стояла, протягивая к ней руки. Совсем не театрально протягивала – она это увидела вдруг. И лицо у нее такое в этот момент было… Тоже не театральное, а настоящим страданием искаженное. Человеческим. Даже пожалеть эту женщину захотелось, но она лишь пробурчала про себя тихо:

– Как-нибудь сама со своей жизнью разберусь, без трогательного участия… И без этих глупостей… Вот же достала, а?

Потом шла еще два квартала пешком, про Лару больше не думала. Чувствовала, как разгорается внутри гнев. А может, и не гнев это был, а просто растерянность. Очень обиженная растерянность, неприятная. Да как Никита мог так поступить, как?

Или мог? Так стало плохо ему находиться во всем этом… И даже право имел…

А главное – что теперь делать? И впрямь, что ли, в открытую заявить – уходи куда хочешь? То есть тем самым преподнести его Ларе, как она и просила, на тарелочке с голубой каемочкой? Да, смешно… Очень смешно, если бы не было так грустно…

А самое обидное, что эта шантажистка в чем-то права. Она сама все разрушила, сама испортила себе жизнь. И принимать решения надо самой…

Телефонный звонок ворвался в ее мысли спасением, и таким же спасением прозвучал в трубке Иркин голос:

– Ты где, подруга? Звоню тебе, звоню… Встретиться за рюмкой чая не хочешь? У меня сегодня выходной…

– Ой, Ира, хочу! Очень хочу! Если б ты знала, Ир, как ты вовремя…

– А что случилось, Насть?

– Да всего не расскажешь… В таком раздрае сейчас нахожусь – ужас просто!

– Все поняла… Тебе выговориться надо. Давай, жду. Сейчас еще Светке позвоню… Пусть все дела бросает и приезжает. Не переживай, Настюха, прорвемся!

* * *

– Ну что ты ее в руках греешь, это ж тебе не коньяк, это водка! Взяла и выпила залпом, ну! На тебя ж смотреть страшно, вся в нервной судороге трясешься!

Ира и Света смотрели на нее в ожидании, будто требовали взглядами – давай… Настя поднесла рюмку с водкой к носу, сморщилась и передернула плечами:

– Фу, терпеть не могу водку… Тем более, Ир, у тебя не рюмки, а слоны! Тут же все двести граммов будет!