Читаем Шведская семья Ивановых полностью

Шведская семья Ивановых

– Да я не осуждаю, Никит… Просто мне странно сейчас думать о том, что… Как же так получилось… Что я…

– Ты спрашиваешь себя, любила ты меня или нет? А хочешь, я тебе отвечу?

– Давай, что ж…

– Нет, Насть. Не любила. Ты всегда своего Валю любила. А за мной ты пряталась просто, чтобы с предательством один на один не остаться. Самой-то себе признайся наконец, что так оно и есть!

– А ты… К Ларе сейчас пойдешь, да?

– Ну, я ж не переходящее красное знамя, правда? Я сам по себе живу. Куда хочу, туда и лечу. Беззаботный я, понимаешь? Легкий и беззаботный, ничем не обремененный. Как парус, попутный ветер люблю.

– Не знаю, Никит… Так уж ли это хорошо – быть ничем не обремененным…

– Может, ты и права. Может, и нехорошо. Зато честно. Главное счастье в жизни – понимать про себя, кто ты есть… И даже вот с этим – понимать… – Он взял в руки листок с анализом ДНК и потряс им в воздухе. – Понимать и не мешать жить другим. Не бойся, Настя, я больше никогда не появлюсь в твоей жизни. Девчонки ни о чем не узнают, можешь быть в этом уверена.

Настя кивнула – то ли соглашаясь, то ли раздумывая о чем-то. Потом проговорила грустно:

– Ты мне так и не ответил, Никит… Ты к Ларе сейчас пойдешь? Иди к Ларе, Никит…

– Даже так? – Никита удивленно на нее глянул. – Интересно, чего ты за нее так хлопочешь?

– Не знаю… Она сегодня днем такая жалкая была – при всей своей заносчивости… Сначала пыталась меня шантажировать, а потом… Потом просто просила, чтобы я тебя к ней отпустила… И даже не отпустила, а отдала… Так и сказала – отдайте мне Никиту, пожалуйста!

– А ты что ей ответила?

– Ответила, что ты не вещь, чтобы тебя из рук в руки передавать.

– Что ж… И на том спасибо.

– Ты бы видел, как она меня просила…

– Ладно. Можешь считать, что ты меня отдала. Совершила еще один благородный поступок в своей жизни. Ты ведь у нас такая, любишь благородные поступки совершать, правда?

– Не надо, Никит…

– Да. Не надо. Обо всем уже поговорили, хватит время терять. Я вещи собирать пойду.

– Тебе помочь?

– Нет. Я знаю, что где лежит.

Уже в дверях Никита обернулся, спросил быстро:

– Презираешь меня сейчас, да?

– Нет, что ты… – ответила торопливо. – Нет…

Никита ушел, а она и в самом деле задумалась. Как он сейчас отчаянно спросил – презираешь меня? Да если б знать, если б самой суметь разобраться, что сейчас вообще происходит…

Хотя и понятно, что Никита уходит, а Валя остается. Не этого ли она хотела, если честно? Стало быть, Никита ее скрытые желания давно разгадал? Те самые желания, в которых она бы сама себе ни за что не призналась, так бы и ходила вокруг да около? Так за что же его презирать? Выходит, ему спасибо сказать надо?

Она еще долго сидела на кухне, глядя в медленно светлеющее окно. Потом поднялась, пошла в спальню.

Никита деловито укладывал чемодан, лицо его было сосредоточенным, будто на данный момент важнее ничего и не было. Вот достал из шкафа свитер, свернул его аккуратно. Он вообще был большой аккуратист, и ее всегда удивляла эта его черта характера, почти женская. Уложил в чемодан свитер, очередь дошла до рубашек…

– Давай я тебе помогу! Смотри, как у тебя рубашек много! – предложила она ему свою помощь.

– Хочешь, чтобы я побыстрее ушел, да? – Никита лишь улыбнулся в ответ.

– Да нет… Просто помочь хотела, и все…

Пожала плечами, села на кровать и опустила голову. Зря она сейчас пришла сюда, наверное. Зря со своей помощью сунулась, не к месту.

Никита сел рядом, попытался заглянуть ей в лицо:

– Не обижайся, Насть… Я ведь не в командировку еду, чтобы ты мне помогала собирать вещи, правда? Лучше я сам…

– Да… Да, конечно. Я и не обижаюсь. Я сейчас уйду, не буду тебе мешать.

Хотела встать и уйти, но он задержал ее, слегка ухватив за предплечье:

– Погоди… Погоди, Насть. Я вот еще что хотел тебе сказать…

– Что, Никит?

– А знаешь, я ведь твоему Вале страшно завидую. Да и тебе тоже завидую, что уж там говорить! Если б я мог так любить, как ты… И прощать мог… Я ведь совсем не умею прощать, сразу ухожу, не задерживаясь. Легко ухожу. И всегда этим гордился, знаешь… Я только теперь начинаю понимать, что это не гордость моя, а беда. Благодаря тебе понимаю…

Она ничего ему не ответила, сидела молча. Никита встал, заглянул в шкаф напоследок, проверяя, не забыл ли чего. Потом проговорил тихо:

– Ну вот вроде и все…

– С девчонками попрощаешься? – тихо спросила она, глядя в совсем уже светлое окно. – Утро ведь, они вот-вот проснутся…

– Да, если можно. Если ты позволишь.

– Можно, конечно. Нужно даже. Пойдем на кухню, я кофе сварю. Они всегда просыпаются, когда запах кофе слышат.

– Пойдем…

Подавая ему чашку с кофе, она спросила быстро:

– Тебе сегодня с утра на дежурство или как?

И поймала себя на мысли, что вопрос прозвучал слишком обыденно, будто они не расстались только что.

– Нет, у меня ночное… Но завтра я подам заявление на увольнение, Насть.

– Почему? Мы ж можем вместе работать, как раньше…

– Нет. Не можем. Мне надо совсем из твоей жизни уйти, так лучше будет. И мне, и девчонкам… Сама ж понимаешь…