Шведская сказка

- С Богом! Осторожничай, с опаской давай. Да, и Петра увидишь, аль чрез своих маркитантов передай, все, что просил он, я сполнил. В безопасности невеста его. У батюшки. Понятно, что писем не пишет, но доставлена в целости и сохранности. А у тебе, аль оказия какая выйдет, аль кто-то попутный по делам твоим торговым поедет, из Хийтолы, мало ли весточку переправишь. Иль на словах что…

Карел улыбнулся хитро:

- Да есть у меня весточка. – по груди себя похлопал. – Везу!

- Кому? Петру? – маеор аж вздернулся весь.

- Нет! Мы решили через этого француза Стединка передать письмо от Ольги ее отцу – фон Вальку. А Петру я шепну лишь.

- Это верно! Не должно быть подозрений на него. И так по лезвию ходит.

- Ничего. – Успокоил Тимо, - здесь таких, как он, да я, считай половина. У всех родня, что с одной, что с другой стороны границы. Финны, карелы, русские – все перемешались. Сам черт ногу сломит. Не до этого шведам. Им бы промежь себя разобраться.

Глава 2. Бал в Ораниенбауме.

«Суждены нам благие порывы,

Но свершить ничего не дано».

Н.А. Некрасов

- Я позволю себе пригласить всех наших очаровательных дам на роскошный бал, что состоится совсем скоро в Ораниенбауме! Два русских корабля уже захвачены вами! Не так ли, ваше высочество? – Густав был явно в хорошем настроении. Корабельный флот Швеции под начальством герцога Зюдерманландского готовился выйти в море и идти прямым курсом на Кронштадт. Оставалась какая-то мелочь – уничтожить эскадру Грейга! Но шведские моряки угрюмо молчали, стоя навытяжку в элегантно оборудованной под кабинет короля каюте его яхты «Амфион».

Неопытный герцог Карл и обстрелянный адмирал Самуил Грейг, шотландец, полвека назад вступивший в русскую службу, и уже отличившийся в прошлую турецкую войну в Архипелаге. Им вскоре предстояло встретиться в открытом бою. Правда, у брата короля были неплохие помощники – вице-адмиралы граф Вахтмейстер и Врангель, капитаны Бальтазар Горн, Отто Нурденшёльд, Виктор Стединк и другие командиры кораблей.

Настроение командиров нельзя было назвать оптимистичным. Шведские моряки понимали, что они уже допустили одну ошибку, пропустив в Копенгаген первую русскую эскадру. Теперь же им противостоял весь Балтийский флот, превосходящий их и по числу кораблей и по числу орудий . А в тылу оставалась эскадра фон Дезина, соединившаяся с датским флотом. Уверение Густава о том, что моряки на эскадре Грейга неопытны и необучены, лишь отчасти соответствовали истине. Шведы знали, что Грейг собирался уходить в Архипелаг, а значит, в столь долгий путь он не мог отправиться с ненадежными командами. Густав продолжал свою речь:

- Вы разгромите в пух и прах Грейга, сожжете Кронштадт, а наш шхерный флот высадит 20 000 солдат между Стирсуденоми Ораниенбаумом. Все русские войска в это время будут находиться в Финляндии, отражая натиск наших героев – Армфельда, Гастфера и Стединка. Мы беспрепятственно дойдем до Петербурга и овладеем им! Не так ли, ваше высочество? – король повторил свой вопрос, обращаясь к брату.

Герцогу Карлу ничего не оставалось, как сослаться на патриотизм и любовь шведов к своему королю, а себя назвать лишь первым и самым преданным из воинов морских войск его величества.

Шведская эскадра медленно потянулась на выход из Гельсингфорской гавани в открытое море.

Екатерине пришлось вернуться из Царского Села в Петербург. Теперь распорядок ее рабочего дня был изменен. Неизбежность войны висела в воздухе грозовым предчувствием! Она потом сама вспоминала в письме Гримму : "Есть Причина, почему, казалось, что я все так хорошо делала в это время: я была тогда одна, почти без помощников, и, боясь упустить что-нибудь по незнанию или забывчивости, проявила деятельность, на которую меня никто не считал способной; я вмешивалась в невероятные подробности до такой степени, что превратилась даже в интенданта армии, но, по признанию всех, никогда солдат не кормили лучше в стране, где нельзя было достать никакого провианта..."

Так же как и всегда, она вставала обыкновенно в шесть часов утра. Камер-юнгерфа Перекусихина быстро облачала императрицу, Екатерина полоскала рот теплой водой, натирала щеки льдом и прямиком направлялась в кабинет. Там ее дожидался очень крепкий утренний кофе, и тут же начиналась работа. Она изучала те письма, что в порядке срочности подготавливал ей секретарь Храповицкий. Быстро пробежав глазами, она или сразу выносила резолюцию или откладывала в сторону с пометками. На потом.

В девять должна была возвращаться в спальню - принимать докладчиков. В основном людей военных – время то военное почитай было, хоть и не начали еще шведы. Но, нарушая порядок, прямо к завтраку явился Храповицкий – секретарь :

- Началось, матушка!

- Что? Густав пошел? – Екатерина в гневе резко отодвинула чашку, расплескав кофе.