Шведская сказка

- Город не в состоянии защищаться! – и потихоньку приказал уже вывезти свой багаж.

Образ прекрасной Шарлотты на мгновение встал перед королем, но тут же растаял:

- Вы отстранены! Отправляйтесь-ка лучше в Финляндию, генерал. Я скорее допущу превращение Гетеборга в развалины, чем сдам город датчанам.

Жители образовали милицию, а Густав приказал разобрать единственный мост, по которому шведские войска могли бы отступить. Отсюда, по всей стране, король рассылал манифесты. Он обращался к народу. Он обратил их гнев против собственных аристократов, желавших восторжествовать в Швеции, отдав ее на поругание Дании и России. Пасторы во всех церквях призывали браться за оружие, наносить всевозможный вред вторгшимся датским войскам. Дети брались за оружие. Сформировали целый полк из мальчишек моложе 15 лет. Несколько купеческих судов вернувшихся из Индии были превращены в каперов. Ими было захвачено несколько датских транспортов, на одном из которых были найдены во множестве хирургические инструменты, а также топоры для рубки фашин и цепи, употребляемые военной полицией.

- Отлично! – обрадовался Густав, узнав о добыче. – Все выставить на обозрение! В эти цепи они собирались одеть наш народ. А все остальное ничто иное, как орудия для таких страшных пыток, что святая католическая инквизиция померкла бы перед тем, что было уготовано нашему народу! – Королю было наплевать, что в Дании уже столетие отменены всякие пытки и само упоминание о них было оскорблением для датчан. Зато, как воспламенились шведы… горожане все, как один взялись за оружие. И везде, везде короля сопровождали восторженные и преданные далекарлийцы.

- Мы живет теперь, как в Швейцарии! – хвастливо заметил как-то Густав. – Вместо мещан видны лишь солдаты.

Английский посланник сэр Элиот метался между датским войском и шведским королем. Запугивал одних и сдерживал неистовые порывы Густава.

Главнокомандующему датской армией герцогу Гессенскому Элиот втолковывал:

- Англия и Пруссия готовы сделать нападение на Данию. Быть может в эту минуту, война уже объявлена, - он трагически закатывал глаза, - и если вы согласитесь на заключение перемирия, то я тотчас отправлю курьеров в Лондон и Берлин, чтобы воспрепятствовать вторжению прусских войск в Голштинию и отплытию английского флота.

Прусский посланник граф Борке угрюмо кивал головой, соглашаясь с ним.

- Герцог! – не отставал от Карла Гессенского англичанин. – Силы шведов растут на глазах. Король Густав поднял на борьбу с вами весь народ. Ваше положение сейчас хуже чем то, в котором пребывали славные генералы Бургойн и Корнваллис в Америке, когда они были вынуждены положить оружие.

Гессенский слабо отбивался от напористого англичанина, ссылаясь на отсутствие инструкций из Копенгагена. Но сдавшись, согласился заключить перемирие на 8 дней.

Захват нескольких датских судов шведскими каперами вызвал ярость у командующего датской армией. Англичанин понесся к Густаву.

- Перемирие касалось лишь сухопутных войск! – возразил шведский король в ответ на упреки посланника. – И я требую, - он возвысил голос, - чтобы датчане очистили территорию Швеции и заключили перемирие на длительный срок.

Карл Гессенский сдался окончательно. Перемирие продлили до 15 мая будущего года, а датчане отступили в свои пределы. В ответ Густав освободил захваченные суда. Поход не достиг своей цели. Зато Густав мог быть теперь доволен своими успехами:

- Вот что значит умение общаться с людьми и вовремя пробудить их национальные чувства. А также умело использовать расположение Англии и Пруссии. Нападение датчан лишь доставило мне значительное войско в Швеции и мы в один миг от них освободились. Теперь дело за сеймом!

Глава 9. Казаки олонецкие.

«Тем, чем мы были, завтра уже не будем»

Овидий

Губернатор Архангельский и Олонецкий Тутолмин человеком был нерешительным. Все с оглядкой на Петербург делал. Как война со шведами началась, так явился к нему важный генерал:

- От самой матушки Екатерины к тебе губернатор послан, дабы войско собрать и нанести удар решительный по зарвавшемуся шведскому королю Густаву! – объявил ему Спренгпортен, появившийся для учинения диверсии от Олонца.

Указом царским размахивал, шумел, распоряжался, ни дать, ни взять – фельдмаршал прямо, главнокомандующий. Совсем растерялся Тутолмин, уж не знал, как и угодить гостю столь высокому. Спренгпортен разъезжал по всей губернии, в сопровождении адъютанта губернаторского, глотку драл, кровью от крика наливался, угрожал всем:

- Кто в охотники не записывается, тот указ императрицы нашей не исполняет! Кто промедлит с выдачей снаряжения и припаса воинского, того изменником объявим!

Народ ворчал:

- Чего грозиться-то? И так мы с охотой превеликой шведа бить пойдем!

Спренгпортен покричал, покричал, да и в Петербург вызван был срочно. В связи с визитом майора Егерхурна – делегата от конфедерации аньяльской. Уехал, и забыл тут же обо всем генерал бравый. О диверсии олонецкой, об ополчении… Не забыл, правда, взять 4000 серебрянных рублей у Тутолмина: