Швея из Парижа

Они простояли так несколько секунд – одной рукой он подхватил ее под коленями, другой придерживал за спину, стискивая тонкую ткань платья. Все тело Эстеллы изнывало, а губы не желали отрываться от губ Алекса. Целовать бы и целовать его, попытаться рассказать, какой была дурой, как заблуждалась, как сильно хотела его и как не могла перестать о нем думать. Кажется, Алекс понял, потому что не отпускал ее, отвечал тем же, вбирал Эстеллу в себя. Он прошел чуть вперед и посадил ее на скамью. Эстелла все еще обвивала ногами его талию, и Алекс не мог дотянуться до ее лица, отодвинуться хотя бы чуть-чуть и лишь вглядывался в нее так глубоко, будто мог видеть насквозь.

– Боже, как я соскучился.

– Я боялась, ты погиб.

– Ты переживала?

– Я была в ужасе.

Алекс склонился лбом к ее лбу; она слышала его такое же неровное дыхание, как и у нее, слышала стук его сердца и своего собственного – ритмы совпадали идеально.

– Я должен это прекратить. – Алекс отстранился. – Вокруг тебя много мужчин намного лучше меня.

Эстелла любила его все больше – за неуверенность, за нежелание марать ее в том, что он называл своим полным взлетов и падений прошлым и недостойным настоящим.

– Алекс, только попробуй прекратить! Клянусь, я стану еще более назойливой и колючей. Ты даже не представляешь, какой я могу быть! – Она улыбнулась. А вот Алекс не воспринял ее слова как шутку.

– Я совершал страшные вещи, Эстелла. А хуже моего отца никого не было на свете. Тебе лучше встречаться с тем, кто больше знает светлую сторону жизни, чем темную, кто вырос в любви, а не в ненависти. Однажды ты посмотришь на меня и подумаешь – зря позволила себе целоваться со мной. Вот почему я должен это прекратить и… бежать прочь.

Эстелла чувствовала, каких усилий ему стоит сохранять ровную интонацию. А на словах «бежать прочь» голос Алекса слегка дрогнул.

– Мне наплевать на все. Я знаю, кто ты. – Она поймала его взгляд и больше не отпускала, пока Алекс продолжал говорить:

– Если бы ты не бросилась ко мне через вестибюль, ни за что бы не поцеловал тебя. Не потому, что не хочу целовать, а потому, что не хочу втягивать тебя в тот бардак, который называется моей жизнью. Я ухожу.

Алекс сделал шаг назад. Однако Эстелла поймала его руку и вместо ответа снова привлекла к себе и поцеловала, поцеловала еще глубже, наконец ощутив едва уловимую перемену в его теле, словно Алекс наконец отбросил сомнения. Алекс провел по щекам Эстеллы большим пальцем, затем его руки опустились к подолу ее платья, проникли под ткань, скользнув вдоль бедер, а затем и выше. Пальцы забрались под трусики, принялись ласкать кожу ягодиц. Алекс притянул Эстеллу ближе, и она почувствовала, насколько сильно он ее хочет.

– Алекс… – промурлыкала она у самых его губ, пока те не успели отправиться в путешествие вниз, к ее шее. Эстелла вцепилась пальцами в ткань его рубашки.

Алекс нащупал пуговицы у нее на груди и начал их теребить.

– Черт, как ты это расстегиваешь?

– Они декоративные! – рассмеялась она и, расстегнув пуговицу сзади на шее, сняла платье через голову и уселась рядом в одних трусиках. Алекс судорожно втянул в себя воздух.

– Бог мой… Ты такая красивая, что смотреть больше сил нет. – Он приподнял руку и ласково погладил ее грудь. Эстелла задрожала и еще сильнее сжала ворот его рубашки.

– А у меня больше сил нет, когда ты так делаешь, – прошептала она.

Он повторил. Эстелла резко вдохнула. Алекс поцеловал ее крепко, но торопливо.

– Подожди-ка.

Что, черт возьми, он собрался делать? Но Алекс раскатал по полу у камина рулон бархата – оттенок «полуночный синий» – и поднес спичку к заранее приготовленным дровам и бумаге. Затем вернулся к Эстелле, перенес ее к камину и осторожно уложил на бархат.

– Вот так лучше. Не то что у стола стоять. А здесь я могу лечь рядом.

– Рулон самой дорогой моей ткани…

– Мне прекратить? – сострил Алекс.

В ответ Эстелла поцеловала его и расстегнула рубашку, провела ладонями по телу, ощупывая каждый шрам, каждую рельефную мышцу, каждый дюйм восхитительного торса. Наклонилась и поцеловала его грудь. Прямо под губами билось сердце. Эстелла спустилась губами вниз по животу, мимо пупка, не прекращая обследовать тело руками. Добралась до ремня и расстегнула брюки.

– Эстелла… – Он приподнял ей голову.

Под губами Алекса ее шея запылала. Эстелла откинула голову и выгнула спину. Алекс одной рукой освобождал себя от одежды, в то время как другая ласкала грудь Эстеллы. Затем поиграла с ее соском, наметила путь к бедрам и наконец проникла между ног. Эстеллу окатило волной таких ощущений, что пришлось закрыть глаза. Рука Алекса продолжала вожделенно шарить между ее ног, а губы двинулись вверх по лодыжке, по колену и бедру, наконец оказавшись там, где была его рука. Эстелла уже не могла дышать и вообще ничего не могла, только выкрикивать его имя. В мире исчезло все, кроме Алекса.

Ей потребовалось несколько долгих секунд, чтобы восстановить дыхание и открыть глаза, однако и тогда она только и осилила, что простонать:

– Боже…

– Поцелуй меня еще, – улыбнулся Алекс.