Швея из Парижа

Меня зовут Эвелин Несбит. Обо мне писали больше, чем об английской королеве, и причиной тому моя дурная слава. Вы считаете, что знаете меня? Девушка, не сходившая с газетных страниц; девушка, муж которой убил ее любовника на виду у всех в театре Мэдисон-сквер-гарден; девушка, лишившаяся добродетели на печально известных качелях, обитых красным бархатом. Однако меня настоящую вы не знаете. Так кто же я на самом деле?

Эвелин Несбит, вне всякого сомнения, была амбициозной девушкой. А как же иначе? От девушки с такой внешностью у мужчин голова шла кругом.

Я сделала это открытие в двенадцать лет, когда мама отправила меня собирать просроченную арендную плату у постояльцев, снимавших комнаты в нашем пансионе. Мужчины обычно просили меня подождать, пока найдут кошелек, а затем приказывали подойти и взять деньги у них из рук. Они считали себя очень умными, заигрывая с двенадцатилетней девочкой, которую природа наградила лицом и фигурой, способными свести с ума любого.

Скоро об этом прознали и художники; я часами позировала для них и зарабатывала по целому доллару, просто сидя на стуле и позволяя запечатлеть свой образ маслом, акварелью или углем. Само собой, вскоре им захотелось выяснить, как я выгляжу без одежды, и так как мы нуждались в деньгах, я соглашалась. Мама сколько угодно может отрицать этот факт, однако результат все видели на моих портретах кисти Черча и Беквита[51].

Затем пришел черед стать фотомоделью. Не было товара, которому я не подарила бы свое лицо. Зубная паста. Крем для лица. Я превратилась в «девушку Гибсона», рассматривая это всего лишь как способ заработать, грести деньги лопатой, все больше и больше, чтобы обеспечить маме тот образ жизни, к которому она стремилась.

Все началось после того, как случился театр. Хотя, я полагаю, многие из вас сочтут меня настолько порочной и до театра, что непременно скажут: все произошедшее после я получила по заслугам. Однако тогда я была невиновна. До Джона. До Стэнфорда. До Гарри.

Фабьен подняла глаза от книги в еще большем недоумении, чем раньше. Кто такая, черт побери, Эвелин Несбит и при чем она тут вообще? Фабьен схватила айпад и вбила в поисковик «Гугла» ее имя. Она обнаружила – как и намекала Эвелин в своих мемуарах – историю об убийстве, насилии, жестоком обращении и невменяемости – готическое повествование, которое больше смахивало на низкопробную литературу и ничего общего не имело с вопросами, заданными бабушке. Фабьен решила поискать «Лена Тоу» и нашла всего лишь краткое упоминание о ней в статье о Гарри Тоу в Википедии.

– Отлично, – пробурчала Фабьен себе под нос. – В свидетельстве о рождении моего отца упомянута подопечная душевнобольного убийцы.