Швея из Парижа

– Ты наводил справки? – Кажется, ничего более романтического для Фабьен еще никто никогда не совершал. – А вот я не могу позволить себе попросить отпуск, потому что только что вышла на новую работу.

– А я каждый месяц беру длинные выходные, чтобы слетать куда-нибудь с Лисс, так что отпуск тоже не светит.

– Значит, нам действительно остаются одна-две встречи в год.

– И телефонные звонки в промежутке.

– Этого достаточно?

– Нет. Однако все лучше, чем ничего.

– Уилл, – осторожно начала Фабьен. «Ты самый лучший мужчина на свете», – хотела она продолжить. А если это правда? Что, если сейчас она скажет ему «нет» и попросит забыть ее, а когда-нибудь потом, приобретя некоторый жизненный опыт, оглянется назад и поймет – это была любовь, а Фабьен оказалась слишком деликатна, чтобы распознать ее? – Будь ты рядом, я бы тебя поцеловала, – рискнула она.

– Будь я рядом с тобой, я бы не ограничился поцелуем.

– Опять флиртуешь? – рассмеялась Фабьен. – Наверное, пора заканчивать разговор.

Он печально улыбнулся:

– Наверное, ты права. Желаю тебе крепкого сна и приятных грез.

– Будет исполнено, – пообещала Фабьен.

Пожелания сбылись. А утром на работе ее ждало письмо от Уилла.

Уважаемая Фабьен!

Рад подтвердить, что по вашему запросу компания «Тиффани и Ко.» с удовольствием предоставит в ваше распоряжение на время предстоящей выставки вечернее платье от Поля Пуаре с бриллиантами от Тиффани, относящееся к позолоченному веку. Для согласования организационных мероприятий обратитесь, пожалуйста, к сотруднице нашего хранилища Тане Фоулер. Копия данного письма ей отправлена.

С уважением, Уилл

Вдогонку сразу же пришел другой имейл:

На самом деле я хотел сказать, что мы чудесно поговорили. Будет неплохо, если это войдет в привычку. Позвоню вечером. Целую. Уилл

Фабьен просияла, причем слишком очевидно, потому что, когда она вернулась в комнату, одна из ее сотрудниц, молодая женщина по имени Шарлотта, со стильной стрижкой – короткий боб и прямая челка – и в строгих очках, удивленно приподняла бровь.

– Кое-кто выглядит счастливой.

– Еще бы! Я только что заполучила в аренду для выставки единственное в мире платье, созданное в сотрудничестве Пуаре и Тиффани, причем украшенное подлинными бриллиантами Тиффани. Непременно станет гвоздем программы.

– Какой успех! Как тебе удалось?

– В Нью-Йорке я познакомилась с ведущим дизайнером Тиффани. И он предложил мне платье.

– Он правда такой эффектный мужчина, как люди говорят? Пару месяцев назад я читала о нем в «Вог». Едва не ощутила себя тинейджеркой и не повесила фото на стену в спальне.

Фабьен возненавидела свою светлую кожу, которая легко краснела и выдавала смущение.

– Я толком не приглядывалась. Мы говорили о работе, – солгала она.

– Ага, не приглядывалась! – фыркнула Шарлотта. – То-то я по зардевшимся щекам вижу, что ты ничего, кроме его профессиональных качеств, не заметила.

– Думаю, пора начинать совещание, – улыбнулась Фабьен. – Приглашай всех сюда. Мы должны составить план выставки.

– Да, мэм! – передразнила ее Шарлотта. – Обещаю при всех не продолжать расспросы.

– Спасибо.

Совещание прошло гладко. Члены команды выдвинули массу идей для выставки и разошлись, чтобы сделать нужные звонки, а Фабьен с Шарлоттой оставшееся рабочее время провели в хранилище в поисках подходящих экспонатов, прикидывая, как те будут сочетаться друг с другом.

Вернувшись вечером в свою квартиру в Балморале – которую Фабьен в спешке арендовала после того, как пришлось съехать из их с Джаспером совместного жилья, и которая тем не менее ей нравилась, – Фабьен поняла, что нужно себя хоть чем-нибудь занять. В противном случае она заснет прямо сейчас, а в два часа ночи снова откроет глаза и будет пялиться в потолок. Фабьен приготовила себе кофе и достала книгу, которую бабушка велела прочесть. Потрепанная обложка из рыхлого картона, переплет рассыпается в руках, а страницы настолько хрупкие, что походят на свадебную вуаль, двести лет пролежавшую в хранилище. Книга называлась «Мемуары Эвелин Несбит: Девушка на обитых красным бархатом качелях».

Фабьен открыла первую страницу.