Швейная машинка

— Серьезно? — Она вспомнила, как у Брюса сильно заболело в груди за несколько минут до прихода врача, и помрачнела оттого, что забыла рассказать об этом в больнице. — Нам так повезло, так повезло, что есть Национальная служба здравоохранения. Теперь все не так, как раньше.

— Прости, мама, но прямо сейчас я не чувствую, что мне повезло.

— Давай без резкостей. Твой отец в хороших руках.

Конни сняла чайник с газовой плиты и залила чайные листья кипятком.

— Прости, я знаю, что ты беспокоишься. — Она помешала дымящуюся жидкость длинной ложкой, которая специально для этой цели всегда лежала у плиты, и закрыла заварочный чайник крышкой. — Это настоящий шок. Ты уверена, что мы не можем прийти раньше?

— Нет, старшая медсестра специально это уточнила. — Кэтлин встала со стула. — Наверное, я не хочу чая. Мне надо сложить для него бритвенные принадлежности, уложить его книгу, расческу и… — Она так и не закончила предложение.

— Все будет хорошо.

Кэтлин стояла посреди кухни с потерянным видом и осматривалась, не в состоянии сфокусировать взгляд.

— Мы не знаем. Мы не можем быть уверены. — В ее голосе появились отчаянные нотки.

— Ты хочешь пойти в больницу прямо сейчас?

— Да.

— Даже если придется ждать у дверей отделения?

— Да, я хочу пойти сейчас. Я должна быть там.

— Хорошо. Надевай пальто, и мы сразу же выходим.

— Ему понадобится кое-что.

— Я все возьму. Позаботься о себе.

— Его новая пижама сложена на моей кровати. Я ее подрубила днем.

— То есть при всем этом ты села за машинку и стала шить?

— Я понимаю, да, — пожала плечами Кэтлин. — Мне нужно было чем-то заняться, пока ты не придешь. Либо шить, либо ходить взад-вперед по коридору.

Когда они подошли к двери больницы, раздался звонок, возвещавший о начале приемных часов.

— Мы как раз вовремя, — сказала Кэтлин. Она сняла шляпу и привела прическу в порядок. — Давай посмотрим, не проводят ли ему исследования, о которых говорили утром.

Конни первой заметила старшую медсестру в коридоре и по ее лицу сразу поняла, что чистая пижама не понадобится. Она взяла мать за руку и приготовилась выслушать любую новость.

— Миссис Бакстер.

— Да, сестра?

— Это ваша дочь? — Медсестра не стала дожидаться ответа. — Зайдите, пожалуйста, в мой кабинет на пару минут. Думаю, доктор хотел бы сказать вам несколько слов.

— Брюс уже может вернуться домой? — Кэтлин с надеждой посмотрела на Конни. — Мы не взяли его одежду и пальто, но можем быстро дойти до дома и принести их.

— Мама, надо потерпеть и дождаться доктора.

— Когда он прибыл, на нем была пижама, понимаете? — продолжала Кэтлин. Она начинала догадываться, но еще отказывалась принять правду. — Просто его привезла скорая помощь.

— Я попрошу кого-нибудь сделать вам чашку чая, — сказала медсестра, — и найду доктора. Мой кабинет вон там, слева. — Она показала на маленькую комнату с окном, в которое были видны верхушки деревьев. — Я вернусь, как только смогу.

— У него и обуви-то нет, — тихо сказала Кэтлин, сев на стул. — Да и носков.

— Наверное, доктор уже скоро придет.

Они сидели и ждали. Вскоре пришла медсестра в сером платье и накрахмаленном переднике. В руках у нее был поднос с чайником, кувшинчиком молока и сахарницей. Сахар оказался комковатым: его брали мокрыми ложками. Она достала из застекленного шкафа у камина чашки и блюдца из твердого английского фарфора, расписанные розовыми бутончиками, и расставила все на столе. Затем, ничего не сказав и не посмотрев ни на одну из них, поспешно удалилась. Девушка так нервничала, что Конни показалось, будто сейчас она сделает книксен на прощание.

Они налили себе чаю, но тут появился доктор — тот же усталый молодой человек, который принимал Брюса утром, и сообщил новость, которую они боялись услышать.

— Мне очень жаль, — начал он. — У мистера Бакстера полчаса назад случился инфаркт. Мы сделали все возможное, но он скончался.

— Ох… — тихо произнесла Кэтлин. В руках она крутила носовой платок. — Я забыла сказать вам, что у него были боли в груди. Это моя вина?

— Конечно, нет, — ответил доктор. — Я же говорил вам утром, что нам нужно провести несколько исследований? Это было необходимо, исходя из того, что он мне рассказал, и сообщений от его домашнего врача.

— То есть он вам говорил?

— Да. — Врач помедлил. — Иногда инфаркт происходит совершенно неожиданно, без каких-либо предварительных признаков. Это и случилось с вашим мужем.

— Понятно… — Она крутила обручальное кольцо на пальце. Оно стало ей немного велико: с годами ее руки усохли, как и она вся. — Он…

— Он ничего не почувствовал. Никакой боли.

Кэтлин не была уверена, что врач говорит правду, но решила поверить, потому что больше ничего не оставалось.

Дома Конни не отходила от Кэтлин, пока та не закончила плакать и причитать, а потом пошла в чулан и вернулась с почти полной бутылкой виски:

— Пойдем со мной во двор, мама, выпьем.

— Уже темно.

— Неважно.

Конни налила две порции в старинные хрустальные стаканы и долила в каждый немного воды. Двор освещали огни квартир на верхних этажах; мать и дочь медленно шли по траве со стаканами в руках.

— За папу.