Швейная машинка

— Но мне кажется, что если одна из швей получит место миссис Арчер, то ее собственное место освободится. Им всегда будут нужны люди, чтобы штопать простыни, подшивать униформу и шить шторы для операционной. — Она поддела на вилку кусок бекона. — Больница старается не выбрасывать вещи, которые еще можно починить, и ускорить этот процесс нельзя. Это не завод, где новые детали делаются на конвейере. Логики в появлении новых дырок на простынях можно не искать. Курильщики постоянно прожигают их сигаретами. Давно пора запретить курить в палатах.

Она уже собиралась оседлать любимого конька, но Альф отвлек ее:

— Кто-то еще хотел бы получить это место?

— Не знаю. Может быть, Пэт: она моложе нас всех. — Конни уже мысленно совершила переход от «них» к «нам». — И с цифрами управляется хорошо. Наверное, ей это даже нравится.

— То есть человеку со стороны оно не достанется?

— Едва ли.

— Ну так что, хочешь попробовать? — Альф попытался задать этот вопрос как можно более непринужденно, как будто бы он вообще не имел никакого значения.

— Руководящую работу? Нет.

Конни доела завтрак, погрузившись в свои мысли, а Альф вернулся к газете и больше не касался этой темы, решив, что жена сама может принять решение, все хорошенько взвесив. Когда они закончили завтракать, Альф счистил остатки еды с тарелок и сложил посуду в раковину. Так было каждое воскресенье: она готовила, а он убирал со стола под звуки радио.

Конни потянулась к газете и стала листать ее в поисках страницы с кроссвордом.

— У тебя карандаш есть?

Альф порылся в кармане домашнего кардигана мокрыми, покрытыми мыльной пеной руками и нашел огрызок карандаша. Осмотрев грифель, она осталась им недовольна:

— Этот тупой.

— Извини, минуточку. — Он вытер руки, вынул перочинный нож и стал точить карандаш.

— Альф! — покачала она головой. — Не над столом же! Не на кухне!

Он вышел из кухни, помедлил и продолжил ритуал заточки карандаша:

— Итак, если Пэт станет новой начальницей, она сама будет подбирать себе замену?

— Наверное.

— Что ж, уверен, что она сделает правильный выбор.

Конни очень хотелось вернуться к работе, но она сама должна была принять решение. Когда он возвратился, она уже с головой погрузилась в кроссворд.

— Быстрее давай карандаш, дорогой. Я уже придумала четыре слова.

Фред

Начало октября 2016 года. Эдинбург

Фреду не удалось обогатить себя знаниями в области техники шитья, хотя он и обнаружил в библиотеке целых пять книг на эту тему. У него с собой не оказалось удостоверения личности, которое позволило бы ему записаться и брать книги на дом, так что пришлось вернуться с пустыми руками.

Магазин у дома был открыт, как всегда в это время, и Фред решил зайти. Может быть, шоколадка вознаградит за чувство утраты, нахлынувшее на него с новой силой, когда он услышал, как по радио специалист давал советы по поводу компоста.

— Привет, Фред, — говорит Ева, распечатывая коробку жевательной резинки и высыпая ее в автомат у стойки.

Он молча кивает.

— Все нормально? Ты как будто что-то потерял.

— Так и есть.

«Только не что-то, а кого-то», — мысленно поправляет он ее.

— Здесь? Мы вроде ничего не находили.

— Нет, не здесь. Неважно. — Фред останавливается у полки со сладостями. — Хочу шоколадку.

— А, понятно. День такой, да?

Он проводит рукой по соблазнительным упаковкам.

— Эти штуки надо бы назвать «Сплошной вред», заявляет он. — Отличный бренд был бы. — Фред выбирает три большие фиолетовые плитки и кладет их на стеклянный прилавок.

— Это все?

— Да, — отвечает он и тут же спохватывается: — Точнее, может, вы могли бы мне кое с чем помочь?

— Может, и могла бы, — говорит Ева, сканируя штрих-коды вредных шоколадок.

— Вы шили в школе?

Она морщится:

— Это было довольно давно, но да, конечно. Все девочки шили. Мальчики работали по дереву, а мы занимались шитьем и готовкой. Я научилась делать очень хороший яблочный пирог, надо сказать. Спасибо мисс Янг.

Он воодушевляется:

— Допустим, что мне — совершенно гипотетически — надо кое-что сшить. Как к этому подступиться?

— Ты имеешь в виду — на машинке?

— Да.

— Твоя бабуля тебе не показывала?

— Мне очень стыдно, но я не помню.

— Ну, я могу рассказать, как нас учили в школе, но портниха из меня так себе.

— Давайте.

Она достает два бумажных пакета веселенькой бело-розовой расцветки и кладет их перед собой.

— Мы брали ткань и скалывали ее булавками, намечая шов. — Она берет шариковую ручку, которая всегда лежит на прилавке рядом с лотерейными билетами, и делает отметки. — Здесь и здесь.

— Ага.

— А потом мы наметывали шов ниткой другого цвета, чтобы он лучше был виден. — Она замолкает, мысленно переносясь в школьные годы. — Длинными стежками, вот такими. — Она рисует аккуратные черточки вдоль розовой полоски на пакете.

Звенит дверной колокольчик, и в магазин входит дородный мужчина. Он направляется прямо к ним.

— Простите, — говорит он.

Ева продолжает объяснения:

— И потом мы делали шов поверх наметки…

— Простите! — вмешивается мужчина. — Там на улице дорожная служба, и мне нужна мелочь для парковочного счетчика.