Швейцар

Его сражение со временем, как это бывает со всяким упрямцем, не желающим признавать себя побежденным и сдаваться на милость победителя (то есть времени), что ни день обретало все более нелепые формы. Расцветки костюмов с каждым разом становились все крикливее (зеленые, желтые, ярко-оранжевые). Он вовсю пользовался косметикой, носил темные очки, подкрашивал еще и усы, полировал ногти, а его походка из-за постоянного усилия казаться молодым стала шаткой и неустойчивой. Как ни посмотри, на всем лежала печать не молодости: от нее не осталось и следа, — а старости, которую все его попытки подретушировать превратили в карикатуру. К несчастьям так сказать природного свойства, которых в совокупности оказалось недостаточно, чтобы выбить почву из-под ног сеньора Макадама, все еще мнящего себя донжуаном, присоединился целый букет венерических заболеваний, хотя и залеченных, но оставивших о себе напоминания, плюс грабеж и шантаж со стороны настоящих разбойниц в юбке. Наконец — это могло бы добить его окончательно, — сеньор Макадам стал импотентом. Считай, что карьера распутника закатилась, хотя (справедливости ради, заметим) посредством умелой мастурбации сеньор Макадам еще в состоянии был довести себя до оргазма. Однако тут мистер Макадам сделал открытие (или вообразил себе, что он его сделал): оказывается, подлинное наслаждение — не то, которое ты получаешь, а то, которое доставляешь, и, стало быть, настоящее сексуальное удовольствие состоит не в том, чтобы самому оказаться наверху блаженства, а в том, чтобы дать другому забраться туда. Имеются в виду женщины внушительных размеров и (надо признать) выдающихся форм, к которым Артур Макадам питал особую слабость. Но как доставить радость таким женщинам, вдобавок весьма искушенным, если боевой инструмент окончательно дал осечку?

Первое, что сделал мистер Макадам, — кинулся за советом к специалистам в области секса. Он обошел все нью-йоркские лавки под общей вывеской «BOOK AND SEX SUPPLIES»,[11] которые предлагали всевозможные смазки, вибраторы, механические и пластмассовые фаллосы и массу эротических товаров под названием «сексуальная помощь». Вооружившись купленными приспособлениями, господин Макадам начал новую жизнь в сексе. И надо признать, «инструменты» сослужили ему добрую службу. Благодаря многолетней практике господин Макадам умел, как по волшебству, возбудить любую женщину; только лишь в самый ответственный момент ему приходилось прибегать к «приборам», которые, будучи механическими, практически никогда не отказывали. Так что содрогания очередной гостьи можно смело считать достижением самого мистера Макадама. Опять-таки справедливости ради заметим, что сеньор Макадам создавал с помощью игры света и звуковых эффектов настолько чарующую обстановку, что ни одна из женщин так и не узнала, что вовсе не член Артура Макадама доставил ей поистине райское наслаждение. По иронии судьбы как раз тогда, когда сеньор Макадам приближался к полной импотенции, он приобрел славу неутомимого и услужливого любовника, наделенного беспримерной мужской силой. Разумеется, такое известие стараниями жены управляющего дошло до ушей Бренды Хилл. И Бренда Хилл незамедлительно приложила все усилия к тому, чтобы зазвать сеньора Макадама в гости и затем воспользоваться его услугами. Однако господин Макадам не мог вот так запросто, то есть незаметно перетащить свои сексприспособления, поэтому он предпочел пригласить сеньору Хилл к себе домой. И вот, когда победа, казалось, уже была за Артуром Макадамом, Бренда Хилл приподнялась, протянула руку и ощупала, испытав одновременно разочарование и ярость, замечательную мошонку из резины: все остальное находилось внутри ее организма. Бренда Хилл наградила господина Макадама пощечиной, обозвав его обманщиком, мошенником и предателем. Пощечина возбудила его еще больше, хотя оскорбление здорово задело, — в итоге сеньор Макадам сослался на неважное самочувствие и пообещал, что, дескать, на следующей неделе все будет чин чинарем. В ответ Бренда Хилл выразила надежду, что так и будет, а не то, мол, она притянет его к суду за сексуальное насилие, и с оскорбленным видом удалилась.