Швейцарские горки. Испанский сапог

Торопливо, словно захлебываясь и даже не пытаясь вытирать слезы, она заговорила:

– Я хотела использовать ее возможности, но больше ничего. Да, я отнесла материалы в редакцию, оставила их там для нее… И все! Но ее статьи вышли, а суд просто не обратил на них внимание… Я поняла, что зря надеялась. Но когда появились сообщения, что она пропала, когда начались аресты подручных Сатрапа, я решила, что ситуацию надо использовать, и сообщила в полицию про Келлера… Вот и все.

– Ладно. Я вижу, что душеспасительные разговоры тут неуместны. Значит, так… Я даю тебе три часа. Через три часа Нурия должна быть на свободе. И никаких других условий. Если через три часа она не будет освобождена, я выложу все свои соображения полиции, и тогда они займутся тобой по-настоящему. И ты поймешь, что это такое.

Когда в дверях он обернулся, то увидел, что она смотрит на него с печалью и нежностью.

«Все-таки удивительная женщина, – думал он, сидя в баре за бокалом сангрии. Ему казалось, что он предусмотрел и проиграл про себя все ее возможные реакции и был готов ко всему. Но все пошло не так как он себе это представлял. – И все-таки я сделал то, что должен был сделать, с усмешкой подумал он. Я с ней сладил, несмотря ни на что. Но она была хороша, чертовски хороша…

И, что уж там скрывать, ему очень хотелось ей поверить. Поверить, что она ни в чем не виновата. Больше того – хочется до сих пор.

Глава 19 El corazon no es traidor Сердце – не предатель

А потом раздался звонок по мобильному, и глухой, явно искаженный голос торопливо пробормотал по-русски:

– Улица Бокерия, дом номер четырнадцать, комната на втором этаже…

До старинной улочки было рукой подать. Здание под номером четырнадцать оказалось заброшенным и полуразрушенным. Здесь могли обитать только бродяги, потерявшие человеческий облик. По загаженной лестнице Ледников поднялся на второй этаж. Перед ним был длинный коридор с десятком дверей. Он распахнул первую и оказался в комнате с ободранными обоями, обломками мебели и каким-то тряпьем, наваленным на полу. Вторая комната оказалась ничуть не лучше.

В третьей на ветхом стуле сидела женщина с завязанными глазами и связанными руками и ногами.

Это была Нурия.

Она повернула голову в его сторону, но ничего не сказала. Видимо, за время заточения она устала задавать вопросы, на которые не следовало ответов.

Ледников осторожно снял с ее глаз повязку. Она на мгновение взглянула на него, а потом крепко зажмурила глаза, отвыкшие от света. Она так и сидела с закрытыми глазами, пока Ледников развязывал веревки на руках и ногах.

– Это вы? – тихо спросила она.

– Да. Все позади, Нурия, все позади. Как вы себя чувствуете?

– Не могу понять… Пока.

– Это нервы. Как с вами обходились?

– Сносно. Во всяком случае, никакого насилия. Меня держали в каком-то подвале, я даже не представляю где…

– А как вас похитили? Кто?

– Я ничего не помню… В аэропорту я села в машину, и вдруг какой-то сильный запах… И я потеряла сознание. Потом я сообразила: видимо, кто-то прятался сзади.

– Вас, судя по всему, усыпили.

– Но кто? Зачем?

– От вас ничего не требовали?

– Нет, со мной даже не разговаривали. Появлялся какой-то человек в маске и приносил еду. Вот и все. А час назад примерно меня привезли сюда… Это из-за материалов, которые я везла из Москвы?

– Не думаю. Вы сами по себе большая ценность. Из-за вас разгорелся такой скандал, что никакие материалы против Сатрапа уже и не нужны.

– Мы можем выйти отсюда? Тут такой запах…

Сеньор Рамон на полицейской машине примчался минут через пять после того, как Ледников ему позвонил. Через несколько минут примчалась машина скорой помощи, и Нурию увезли в больницу.

– И откуда вам стало известно, что она здесь? – сурово спросил сеньор Рамон. – Вы понимаете, что все это выглядит подозрительно?

– Еще как.

– Так как вы это объясните?

В этот момент сеньору Рамону позвонили. Выслушав позвонившего, он посерел лицом и смачно выругался. Ледников молчал, справедливо решив, что сеньор Рамон сам решит, как продолжить разговор. И он его продолжил:

– Только что полиция нашла труп молодой женщины. Недалеко отсюда… – Сеньор Рамон угрюмо посмотрел на Ледникова. – Есть основания считать, что она русская…

– А что с ней случилось?

– Трудно сказать сразу. Возможно, задушена… Если хотите, поедем со мной. Может быть, поможете ее опознать. Не удивлюсь, если и она вам знакома…

Тело нашли в кустах в десятке метров от дороги. Платье было разорвано, ноги бесстыдно раскинуты, голова неестественно свернута в сторону.

Это была Лера. И это было то самое платье, в котором она приходила к Ледникову ночью.

– Изнасилована? – спросил сеньор Рамон полицейских, куривших в сторонке.

– Судя по всему.

– Ладно, подождем криминалистов. Но тут, похоже, все ясно – изнасиловали, а потом задушили.

Сеньор Рамон подошел к Ледникову:

– Ну? Она вам знакома?

– Да. Это Валерия Согдеева.

– Погодите… Это не та женщина, которая судится из-за наследства утонувшего русского олигарха?

– Да, это она.

– Господи, что ее сюда занесло?