Швец. Второй шанс для бандита

— Саша, он правду говорит, — виснет Варвара на моем локте. — Остановись. Новый год же, Саша! Помогите, ну что же вы стоите! — с отчаянием и уже не мне.

Отпускаю из захвата ткань пальто, чувствуя себя полным дураком. То ли от того, что меня так сейчас искусно обманывают, то ли от того, что говорят правду…

— Я проверю камеры шиплю, — с угрозой.

— Нет проблем, — потирает рукой шею мой охранник и косится на Семена, который стоит от нас в нескольких шагах, готовый в любой момент вмешаться.

Но я уже и без всяких камер понимаю, что не врут. Кирилл не трус. Если бы забирал женщину, заднюю бы не дал. Собираю полные ладони снега и растираю его по лицу и шее.

— Пойдём домой, — шепчет Варвара дрожащим голосом. — Саша, пожалуйста…

Киваю. Вот это накрыло. Покурить бы…

Но я отказываюсь от этой мысли и иду в дом.

Варвара снимает с себя в прихожей пуховик и обувь. Я застываю, разглядывая ее. Красивая — капец просто. Кудри, макияж, платье. Грудь лежит в лифе с красивой ямочкой.

Волна неконтролируемой ревности снова бьет по мозгам.

— Что такое? — почувствовав мой взгляд, нервно интересуется Варя.

— Для кого мы такие нарядные?

— Саша, да что с тобой? — со слезами в голосе восклицает она. — У меня кроме тебя вообще никогда и никого не было! Я просто не знаю, какого это, когда другой! А вот ты…

Совершенно неожиданно она сама подходит и бьет кулаками мне в грудь.

— Где был ты?

—

Ш

— Я разве обязан тебе отчитываться? — вкрадчиво интересуюсь в ответ.

Потому что действительно никогда в жизни не оправдывался перед женщинами. И язык будто прирастает к небу от необходимости сделать это. Особенно когда оправдание выглядит на столько неприглядно, что больше похоже на каминг-аут.

— Сволочь… — выдыхает мне в лицо Варвара, а ещё через секунду размахивается и припечатывает мне ладонью по лицу.

Бах! Прям до искр из глаз!

И такое со мной тоже впервые!

С рычаниям ловлю ее руку и заламываю. Тяжело дышу, пытаясь осознать, что сейчас произошло.

— Пошёл ты к черту, Швецов! С Новым годом! — шипит Варя разъярённой кошкой, глядя мне прямо в глаза. — Я желаю, чтобы у тебя было столько баб, дел и проблем, чтобы ты, наконец, перестал играть мной и ребёнком! Чтобы забыл про нас! Общайся с мужиками, собаками и такими же бездушными уродами, как и ты!

Меня накрывает. Отчаянием, ревностью, яростью, желанием приложить Варвару головой о зеркало за ее спиной, угрожать самыми страшными расправами и… острой болью в груди.

Хочется проораться. На секунду прикрываю глаза и выдыхаю. Там на верху спит ребёнок. Нужно что-то другое. Срочно. Перехватываю Варвару за плечи и… ломая себя, прижимаю к груди.

— Я не был с женщиной. Я клянусь, — говорю ей в макушку. — Просто пили с Семёном в ресторане. Точнее, я пил, а он жрал за двоих.

На место хотелось тебя поставить. Это уже добавляю про себя.

— Мне все равно, — дергается Варя плечами, — отпусти!

Силы, конечно, наши не равны. Она такая маленькая, нежная в моих руках. И пахнет так, что у меня в штанах моментально встаёт. Я, как животное, на неё реагирую, но что сделать, если обоюдное влечение — это факт. Сердце выламывает ударами грудную клетку. Так быстро, что становится тяжело дышать. Меня топит на границе страсти и отрывающей голову нежности. Нежности?! Да. Просто жесть!

На улице начинают бить салюты. Теперь уж точно «с Новым годом». И входим мы в него практически правильно, с некоторыми погрешностями, но главное — рядом.

— Варя… Моя маленькая, — хриплю и просто слепо нахожу ее растерянные губы. Которые сначала мне не отвечают, сжавшись в линию и мыча, а потом… срываются. И начинают больно вгрызаться в мой рот.

Губы, язык, зубы… Ее ногти, царапающие мою шею. То притягивают, то отталкивают…

— Нет, Саша! Нет! Так не будет!

Какое нахрен нет? Голова идёт кругом. Скидываю, ботинки, пальто и жадно стискиваю Варвару в объятиях.

Без слов, просто на инстинктах оголодавшего хищника, прижимаю ее к стене и задираю платье. Пальцы скользят по чулкам вверх. Мне хочется, наконец, присвоить эту женщину. Впиваюсь в шею…

— Нет я сказала! — Неожиданно агрессивно выкручивается Варвара и отлетает от меня в сторону. С психом всаживаю в стену кулак.

— Да чтоб тебя…

— Секс не решает проблемы, Швецов! — восклицает она, одергивая платье.

Прикладывает ладони к горящим щекам и мотает головой.

— Я так больше не могу! Ты сделал из меня истеричку и проституку, Саша! Я постоянно плачу. Всего боюсь. Плохо сплю. Пытаюсь врать. Почти не ем… Я перестала уважать себя за то, что не могу отказать тебе в поцелуях. Господи! — она истерично переводит дыхание. — Да ты просто бухал, пока тебя здесь ждала дочь! Пока я резала салаты! И после этого ты будешь утверждать, что хочешь иметь нас при себе по какой-то иной причине кроме собственных тщеславия и эгоизма?

— Разве тебе плохо живётся? — выразительно обвожу рукой дом. — Ты в чем-то нуждаешься? Закончатся выборы — делай что хочешь!