Швец. Второй шанс для бандита

— Последнее прямо подтверждаю, — киваю и, не сдержавшись, порывисто обнимаю. — Мне было плохо и страшно без тебя… Прости, уехать казалось единственным выходом. Я очень боялась за ребёнка. Не знала от кого ждать проблем: от тебя, следствия или твоих врагов. Да и маме… ей стало резко хуже. А здесь хотя бы была тетя Ира. Без неё я бы совсем не знала, что делать и куда бежать.

— Ты меня ненавидишь? — вдруг серьезно и тяжело спрашивает Швецов.

Отпрянув от него, я начинаю внутренне метаться с ответом.

— Нет… — все-таки отвечаю и закусываю губу. — Не совсем так. Просто… — глотаю я воздух, чтобы найти в себе силы говорить. Слёзы подступают к глазам. — Обида столько лет давала мне силы, что теперь мне очень сложно тебя принять. У женщин, знаешь, обычно случаются мечты о том, как их будут любить. Я не знаю от тебя любви, Саша… Ты умеешь давить, заниматься сексом и откупаться. Да ты вообще мне ни разу в жизни не сказал, что любишь меня! А это — топливо. Оно помогает женщинам как-то договариваться с собой. Оправдывать таких, как ты.

— Слова — это топливо? — хмурится Александр. — У тебя инфантильная логика, Варвара.

— Почему? — Спрашиваю взорвано и обиженно.

— Потому что, вот посуди сама, — задумчиво тянет он слова. — Что по итогу в нашей с тобой ситуации оказалось лучше? То, что ты ушла с деньгами, на которые смогла жить, или если бы я закормил тебя признаниями и обещаниями?

— Я выбирала не деньги, — отвечаю резко. — Не нужно выдавать свои мотивы за мои. И да, мне бы было проще знать, что отец ребёнка считал меня не просто постельной куклой.

— И что тогда? — рявкает Швецов. — Ты бы осталась? Пришла ко мне? Что?

— Я не знаю… — беспомощно вскрикиваю в ответ. — Мне было девятнадцать!

— Что тебе дали слова людей, которые продали тебя знаешь за сколько? За каких-то пять тысяч рублей каждый! Я сначала отменил задачу собирать на тебя компромат, а потом увидел результат и… мне просто стало интересно проверить среднюю температуру подлости и продажности этого города.

— Люди боятся сильных, Саша, даже я тебя боюсь… — качаю я головой. — И ошибаются.

— Окей, — хмыкает он. — Их страх и ошибка стоят тебе дочери. Тоже оправдаешь!?

— Господи! — истерично закрываю уши руками. — Я больше не могу! Хватит! Мне плохо не из-за них, Саша! Они вообще меня не волнуют. А вот ты… ты лупишь меня открытую. Просто не приходишь встречать Новый год вместе с дочерью! Пусть это инфантильно, но для меня очень важно! Да я действительно смогла бы быть с тобой ради дочери! Она тебя любит! А быть каждый день подозреваемой и впрессованной лицом в матрас я не хочу! Страх и обида — не порождают любовь! Только истерию и грязь!

Мы сталкиваемся со Швецовым взглядами. Секунда тяжелого молчания. Две, три, минута…

— Хорошо, — кивает Александр, — что ты хочешь, Варвара? Ты знаешь, чего хочешь? Я выполню любую просьбу. Считай, что это мой новогодний подарок, но свой я тоже попрошу.

Растеряно замираю. А чего я действительно хочу? Уйти? А точно хочу? Что будет тогда с Машей? С предвыборной? Господи, да он же прав! Я инфантильная дурочка. Мне нравится, когда не нужно принимать решений! Мне нравится быть за ним! Готовить, ждать, встречать… Придумывать себе, что меня любят… Да, если бы в нашу с Сашей реальность упало хоть немного чувств, я бы смогла его простить.

Швецов оскаливается и усмехается.

— У тебя все на лице написано, Варя. Хочешь свободы от меня?

— Я… — в панике обхватываю себя руками крест на крест.

Как попроситься остаться? И всю жизнь расчитывать на любовь? Нет, это плохо. Очень. Унизительно. А ещё… Швецов ведь действительно совершенно отмороженный тип, и кто его знает, что ещё вытворит! У меня Маша.

— Я дам тебе свободу, — решительно кивает Александр. — Только ее условия мы будем обговаривать после моего подарка.

— Что? Что ты хочешь? — Спрашиваю дрожащим голосом.

— Ночь, Варя. С тобой. Я хочу тебя так, как у нас было раньше.

—

— Саша… — нервно выдыхаю, чувствуя, как от его хриплого голоса сводит бёдра.

Швецов не даёт мне опомниться. Даже под алкоголем и таблетками его реакция намного лучше моей.

Он притягивает меня к себе за шею и вжимается в губы поцелуем. Проникает в рот языком, а я, хоть и мысленно ругаю себя последними словами, не могу сопротивляться. Просто начинаю «утекать». Голова кружится, дыхание сбивается… Инстинктивно сжимаю бёдра и с ужасом понимаю, что Швецов заметил мою реакцию.

— Да, вот так, — хрипло хвалит он, — Видишь, как просто мы можем договариваться…

— Тебе же нельзя, только что плохо было, Саша… — цепляюсь я за его запястья, пытаясь остановить властное вторжение рук под подол платья. — Давай, завтра? Или…

Но поздно! Наглые пальцы уже скользят по ткани моих трусиков и ныряют под резинку. Я беспокоилось о его сердце? Кажется проблемы у моего.

— Сладкая, готовая девочка… — иступлено шепчет Швецов. — Разведи ножки. Я сделаю приятно.

Щёки горят пожаром от того, что мои трусики действительно насквозь мокрые. И черт! Я хочу пальцы этого бессовестного мужчины. Особенно в той точке, где сейчас пульсирует от желания.