Швец. Второй шанс для бандита

— Прости… — обмахиваюсь руками, пытаясь остановиться. Но поймав гневный взгляд Саши снова прыскаю от смеха.

— Лучше бы массаж сделала, — ворчит Швецов.

— Наверное, — назидательно отвечаю, подходя к дивану и становясь на него коленями, — ты хотел сказать: Варвара, теперь я понимаю, как это сложно — проводить время с ребёнком. И поэтому прошу у тебя прощения за все несправедливые обвинения в родительской непригодности…

— Да, прошу, — почти серьезно отвечает он, перебивая меня.

Я удовлетворенно киваю и поигрываю в воздухе пальцами, призывая продолжать, но вдруг вижу, как Саша хитро прищуривается, оскаливается и уже в следующее мгновение резким движением дергает меня за лодыжку. Прямо в воздухе подминает под себя и заваливает на диван.

От всплеска адреналина я взвизгиваю. Сердце начинает отбивать рёбра. И это он устал?

— Попалась, мстительная девочка, — плотоядно урчит и, естественно, не даёт мне высказать о его наглости ни слова. Сразу набрасывается на губы. Горячо, страстно, жадно…

В моей голове проскакивает совершено идиотская мысль о том, что двое детей этого героя-любовника точно бы ушатали. Но я тут же в панике обрываю ее и упираюсь ладонями в плечи Александра.

— Саша, — умудряюсь освободить свои губы и шепчу, — только мы будем предохраняться, пожалуйста, у меня опасные дни…

— Ммм… Нет, — отрезает он и снова пытается заткнуть мне рот поцелуем, но меня от его ответа конкретно так накрывает паникой.

— Швецов, нет, ты слышишь, — начинаю психовать и пытаться выкрутиться. — Так нельзя поступать! Я имею право не хотеть! И заботиться о своём здоровье…

— Тише… — рявкает он. — Все нормально… Я — здоров. И не собираюсь делать тебе ребёнка, — он все-таки добирается до моих губ. Заставляет ответить на долгий, чувственный поцелуй и отстраняется. — Это все вопросы? Или справку показать?

Закусив горящую губу, отрицательно мотаю головой. Александр внимательно смотрит в мое лицо. Я таю от того, что вижу в глубине его глаз. Желание, восхищение и что-то еще… нежность? Его эмоции втекают в меня одурманивающей патокой.

— Голову мне отрывает от тебя все также, — констатирует Швецов, будто сам себе. Подхватывает мое платье и тянет его вверх, настойчиво скользя сначала ладонями, а потом — губами в тех местах, где постепенно оголяется кожа. Бёдра, лобок под кружевом трусиков, живот, грудь… На ней он останавливается особенно, покусывая и играясь с сосками, пока я не начинаю чаще и судорожней дышать. Это слишком… Просто невыносимо хорошо.

— Саша… — срывается умоляющий стон с моих губ.

— Вот сейчас — правильно со мной говоришь, — удовлетворенно рычит Швецов. — Запомни интонацию и никогда не смей повышать голос…

Я даже не успеваю подумать о том, какая он самоуверенная сволочь, потому что Саша профессионально быстро освобождает меня от одежды, оставляя только трусики и заставляя меня дрожать от покрывших тело мурашек. Сдёргивает с себя футболку и возвращается к поцелуям. Снова губы, шея, плечи, грудь… К последней он явно неравнодушен. Кожа к коже. Моя — ледяная. Его — кипяток.

Соски ноют и пульсируют, остро реагируя на каждую ласку. Иногда совсем неласковую. Не помню, чтобы раньше было так чувствительно. Но сейчас… Сдерживать стоны получается только закусив губы. Пламя внутри меня разгорается все сильнее. Оно сшибает здрывый смысл, страхи и напрочь притупляет инстинкт самосохранения.

Выгибаюсь от нестерпимо приятных ощущений, как уличная, развратная кошка. Ооо… Да я — фанатка Швецова. Его рук, губ, голоса, одобрения, внимания, члена… Что он со мной делает? Как смеет? Только над своим телом люди должны иметь такую власть. Я — его собственность? Нет! Точнее — да. Но только на эту ночь. Потому что сама так захотела. Да! И никак иначе!

Прикрываю глаза, отдаваясь захлёстывающим тело, горячим волнам. Главное — сейчас не признаться ему в любви…

Глава 33. Почти признание.

Швец

Если бы я был животным, то нашёл бы эту женщину по запаху. Тонкому, уникальному, от которого вся мужская сущность во мне становится в стойку и требует немедленно присвоить.

Я не собираюсь делать ей ребёнка? Я вру, конечно. Но не буду. Это, к черту, уже совсем за гранью. Она попросила. Она доверилась. Она больше всего хотела бы уйти, мать ее!

Я понимаю, чувствую, что Варвара не соврала про то, что кроме меня ни с кем не спала. Слишком смущена, отзывчива, естественна. С количеством мужиков неизбежно нарастают сексуальные сценарии поведения, выгодные позы, предпочтения. На каком-то количестве женщины становятся так друг на друга а этом похожи, что теряют вкус.

У Вари он особенный. От него я схожу с ума и творю дичь. Задолбала неопределённость. Тошнит от постоянного ожидания двойного дна. Ещё больше тошнит от намеренной пустоты. Я стал больным параноиком. Но и впервые в жизни я не хочу доломать женщину. Мне хочется, чтобы она сама сдалась. Чтобы все беды свои ко мне бежала решать. Я же за неё порву. И секс этот совсем сейчас не к месту, но и облизываться не могу больше! Измучила меня совсем…