Сядь и замолкни

Догэн объясняет шутку — а это лучший способ убить любую шутку — своим типично крышесносным способом. «Здесь — это за пределом мозга, за пределом ноздрей. Поскольку это свободно исходит «отсюда», это уже прибыло сюда, но его никогда здесь не было».

Итак, мастер спрашивал монахов, были ли они здесь раньше. Здесь — это то место, где мы есть сейчас, и оно абсолютно свободно от концепций о том, что такое «здесь», в наших головах. То, что действительно происходит с нами, и то, что мы считаем происходящим — очень разные вещи. Догэн говорит: «Здесь — это место, где пребывает невыразимое, но они обсуждают его только как прибывшее и никогда не бывавшее ранее». Мы упускаем восхитительность настоящего, сравнивая его с прошлым и определяя, насколько оно отличается от того, что уже было. Но даже если мы делаем то, что делали уже сто тысяч раз, что-то всегда отличается.

Ты уже бывал здесь раньше? Возможно, ты ездил в этом автобусе уже тыщу раз. Возможно, тебе так хотелось развлечься, что ты уже прочитал эту книжку трижды. Но значит ли это, что ты уже был здесь раньше?

Наши исследователи были очень близки к этому пониманию, но так и не смогли его ухватить. Оно прошло у них сквозь пальцы. В результате они выдали свои заключения, которые далеки от буддизма. «Исправление этой ошибки суждения (о том, насколько мы будем счастливы, получив что-то, и насколько несчастны, не получив) позволит вам быть немного счастливее» - утверждает Джильберт. Ну, что сказать? Давай, попробуй.

«Делая выбор между двумя работами, вы не будете так нервничать, потому что скажете: я знаю, я буду счастлив и на той, и на другой, потому что я приспособлюсь к любой ситуации, и мне незачем кончать с собой». Ну да, ну да.

И, наконец, Джильберт заявляет: «Но может быть, что наши карикатуры будущего — эти гротескные изображения хорошего и плохого — возможно, эти самые воображаемые предположения и движут нами при совершении выбора. Возможно, нам и не нужно общество, в котором все пожимают плечами и говорят «да какая разница!».

Но действительно ли мы получим именно это, отказавшись от наших гипертрофированных ожиданий? Я сомневаюсь. Мне кажется, что только отказавшись от неправильного понимания того, что приносит тебе счастье или несчастья, ты действительно сможешь переживать каждый момент своей жизни во всей его полноте. В противоположность тому, что ты можешь подумать, это вовсе не ведёт к снижению мотивации или пассивности улитки на дереве, у которой на всё один ответ «будь, что будет». Мой учитель дзен вовсе не таков. В свои восемьдесят с лишним они пишет книги, выполняет ежедневную работу, летает в Чили и Израиль, чтобы рассказывать о буддизме, и продолжает вести разномастную группу учеников, включая таких придурков, как я, зашедших в его зал для медитаций. На покой он точно не собирается. Он просто продолжает делать своё дело, пока может. Я уверен, что спустя гораздо больше лет, чем можно ожидать, он однажды так и помрёт, сидя на своей дзафу во время очередного ритрита. А мне лично, для того, чтобы делать то, что я делаю, никаких обещаний будущего счастья и не надо. Иначе ты бы сейчас не читал этой книжки.

Джильберт предполагает нечто прямо противоположное. С одной стороны, есть правота в его словах — в том смысле, что после изучения и практики дзен на протяжении нескольких лет и открытия того, что твоё будущее не будет ни сильно прекраснее и удивительнее настоящего, ни ужаснее, то ты и не паришься по этому поводу. Но ты и не сдаёшься. Джильберт, похоже, считает, что только ожидание будущего вознаграждения заставляет тебя предпринимать какие-то усилия. Но спросите любого артиста или атлета, и они скажут, что вовсе не награды и результаты, а само удовлетворение от того, что ты делаешь то, что умеешь делать лучше всего — вот самое важное. Вот бы такое отношение ко всему, что есть в нашей жизни!

Занятия спортом или искусством, или даже «тем самым», ведут к состоянию, подобному буддийскому состоянию баланса. Но дзадзен в этом смысле лучше, так как эта практика заставляет тебя сосредоточиться на самой скучной, самой бесперспективной ситуации, какая только возможна. Она учит тебя находит радость в том, чему ты привык вообще не уделять никакого внимания. Как только научишься этому, способность наслаждаться всем остальным разовьётся сама собой. Вот почему, кстати, я всегда говорю, что всякие рассуждения о том, что практики буддизма должны вынести тебя в какое-то «иное, просветлённое измерение» — полная херь. Буддизм — это то, что здесь и сейчас.

Если ты можешь применить эту философию ко всему в своей жизни, то ты вовсе не кончишь полным пассивом и отказом от всего. Далеко не так! Наоборот, ты закончишь тем, что освободишься от навязчивых страхов и опасений, которые вечно сдерживали тебя от того, чтобы заниматься именно тем, чем ты действительно хочешь заниматься. Тут, конечно, нужно отделить просто «хочу» от «по-настоящему хочу».