Сиам Майами

— Честер! — тихо позвал Твид. Его голос был полон желания творить добро. Бухгалтер четким движением вынул из бумажника доллар и подал его Твиду. — Разрешите. — Сердобольный Твид не выносил, чтобы у него на глазах такой Человек, как Додж, не мог толком зажечь сигарету. А у Доджа во рту находилась уже новая сигарета.

Этот приступ учтивости сбил Доджа с толку. Именно то, что он никак не прореагировал на готовность Твида дать ему прикурить от зажженной купюры, лучше всего говорило о степени его напряжения. Помощник, бухгалтер и Зигги по достоинству оценили психологическое мастерство Твида. Твид достал из кармашка зажигалку в перламутровом корпусе и щелкнул золоченой пластинкой. Появился язычок пламени.

Додж потянулся к огню. Вместо того чтобы дать ему прикурить прямо от зажигалки, Твид поджег купюру и поднес ее к кончику сигареты. Додж прикурил. Он считал, что выдержал испытание, не моргнув глазом. Твид задул огонь, скомкал доллар и бросил его в пепельницу.

— Сколько пачек в день вы выкуриваете? — спросил он.

Этот вопрос взбудоражил весь кабинет. Додж понимал, куда клонит Твид, но никак не мог найти правильный способ защиты. Он просто чувствовал, что что-то назревает, и держал ухо востро.

— Пытаюсь сократить дневную норму, — только и ответил он.

Зигги, Джоко и Честер предчувствовали скорую развязку. Они изображали беспристрастность, но было видно, что готовы лопнуть от напряжения.

— Так сколько? — не унимался Твид.

— Пачку в день, — нехотя ответил Додж.

Твид занялся мысленным подсчетом, дав своей жертве передышку.

— Прикуривайте каждую сигарету из ежедневной пачки от доллара и выбрасывайте бумажку. По прошествии полувека — если, конечно, вы примете наше предложение — у вас останется больше ста двадцати пяти тысяч долларов, не считая процентов.

Все, кроме Доджа, усмехнулись. Наконец и Додж присоединился к остальным, сраженный радужной перспективой. Ему напомнили о близкой для него сфере интересов, не связанной с Сиам.

Однако он не торопился с ответом. Он на всю катушку использовал свои преимущества. Постукивая пальцами по столу, обратил внимание на тлеющую в пепельнице сигарету и поспешно раздавил ее. Зрелище двух зажженных сигарет одновременно внушило ему страх. Он радовался, что сохранил способность не допускать людей в святая святых своего мыслительного процесса и теперь томил их в воображаемой приемной. Однако две сразу зажженные сигареты свидетельствовали, что он, сам того не ведая, выскользнул из своей защитной скорлупы.

Додж знал, он просто обязан отвергнуть предложение, чтобы сохранить лицо.

— Надо подумать, — сказал он, гордясь своей невозмутимостью. Только что он боялся раскрыть рот, чтобы не выдать сокровенных чувств, но оказалось, что он способен говорить спокойно, как судья на процессе.

— Вы вправе дать такой ответ. — Твид почуял разыгравшуюся в душе Доджа борьбу и решил поднажать. — Но сегодня исключительный день. Сегодня вы обязаны ответить, хотите ли, чтобы она выступила на стадионе.

— Мне нужно время. — Додж обращался к разуму Твида и тем самым демонстрировал слабость.

— Ты что, настолько сбрендил, что не хочешь брать выкуп? — вспылил Зигги.

Твид отреагировал на вспышку Зигги свой кривой усмешкой. Додж проявил коварство и вернул их на поле, где имел преимущество.

— Как вы можете надеяться вернуть за несколько лет полмиллиона, имея прямой контракт? Для этого она, во-первых, должна пользоваться успехом, во-вторых, не сходить со сцены. В-третьих, нельзя гарантировать ни того, ни другого.

— Все указанное вами и делает из Сиам заманчивый объект капиталовложений для моего синдиката, — ответил Твид. — Этим людям надоело субсидировать музыкальные комедии. Их утомили победы над налоговым ведомством. Вне зависимости от судьбы постановки они ничего не теряют. Теперь они хотят получить за свои деньги настоящую встряску. — Он продолжил небрежным тоном, словно говорил вещи, не имеющие отношения к делу: — Сами знаете, деньги — тоскливая материя. К тому же Сиам станут заниматься Зигги и Барни. Если вы не уйдете с дороги, то, при всем моем уважении к вашим способностям, Сиам ждет провал. Без вас у Сиам, по нашему мнению, неплохие шансы.

— Кто вошел в синдикат? — спросил Додж, надеясь, что не услышит имен проныр, отличающихся феноменальным нюхом. Если такие проныры собираются вкладывать деньги в Сиам, то он обязан цепляться за нее из последних сил.

Зигги отдавал должное решимости, с которой Додж преодолел свою нервозность. Он видел, что Твид относится к происходящему точно так же, иначе виляниям Доджа давно был бы положен конец.

— Назовите несколько имен, — настаивал Додж.

— Деньги — это только начало, — ответил Зигги за Твида. — Зачем тебе имена? — На самом деле он понимал, почему Доджу надо знать, кто именно вкладывает деньги. Новички шоу-бизнеса из нуворишей и потомственных богачей пользовались уважением, интеллектуалы обливались презрением как культуртрегеры. Их выбор всегда имел резиновый привкус образовательного телевидения.

— Честер, — устало позвал Твид.