Сибирь

Безусловно, не все они являлись наивными мечтателями: их ненависть к деспотизму была вполне реальной, как и их желание освободить народ. И «Малый философский словарь» в разделе «Коммунистические материалы» настойчиво подчеркивает философский материализм главных вдохновителей движения.

Но, возможно, судьба их женщин, жен и невест оставила наиболее сильный и трогательный отпечаток на трагедии, которая обрушилась на целое поколение молодых русских аристократов. Большинство этих женщин приняли решение следовать за ними и разделить их судьбу. В этой жертвенности, в этом величии есть что-то «древнеримское»: в поэме, посвященной княгине Волконской, изможденное лицо которой на стене дома в Иркутске я никогда не забуду, Виньи называет ее «северной Эпониной». Эта история, или легенда, относится к 78 году от Рождества Христова, когда предводитель галлов с римским именем Сабинус отправился в Рим, чтобы просить Веспасьяна о милосердии, в котором ему было отказано. Эпонина, его жена, попросила разделить с ним его мучительную казнь.

Их было одиннадцать, пожелавших того же. Они были сильны духом и бесстрашны, хотя им едва минуло двадцать лет. Перед свадьбой княгиня Волконская путешествовала в Крыму и на Кавказе и встретила Пушкина, который сочинил по сюжету легенды поэму и прочел ей. Княгиня Трубецкая, урожденная француженка Катрин Лубрери де Лаваль, в шестнадцать лет познакомилась с князем Трубецким на одном из парижских балов, которые посещали русские офицеры, участвовавшие в кампании 1814 года. Несколько месяцев спустя она выходит за него замуж и следует за ним в Петербург. Другие еще не были замужем, как еще одна француженка Полина Гебль 1800 года рождения, оставившая Мемуары. Происходившая из разорившейся знатной семьи, она оказалась в Москве в магазине модной одежды «Деманси». Она знакомится с Иваном Анненковым, рожает от него дочь, однако совершенно не собирается за него замуж. Но когда его приговаривают к ссылке, она решается на это, чтобы следовать за ним. Царь этому удивляется: «Это не ваша родина, мадам». Свадьба состоялась в Чите в 6200 километрах от Петербурга. Тогда это было небольшое поселение: десяток изб, тюрьма и деревянная церковь. «Привели в кандалах новобрачного и его двух товарищей… В закрытом помещении им сняли кандалы. Церемония была короткой, священник спешил, песнопений не было. В конце церемонии всем троим, мужу и двум свидетелям вновь надели кандалы и вновь отвели в острог» («Воспоминания Полины Анненковой»). Тридцать лет спустя к моменту амнистии Иван Анненков не получает права селиться в Петербурге и Москве и обустраивается в Нижнем Новгороде. До конца своих дней он посвящает себя освобождению крепостных, сохранив, как он сам это говорил, «прежнюю ненависть к рабству». «Я чувствовала в себе сверхъестественные силы и необыкновенную решимость преодолеть все препятствия», — пишет Полина в своих «Воспоминаниях». Родившись вместе с веком, она видела во Франции в 1812 году знаменитую комету, зловещее предзнаменование для русских о вторжении, намеченном Наполеоном!

Та же самая сила вдохновляет одиннадцатую из этих героинь, Камиллу ле Дантю, тоже француженку, дочь гувернантки семьи Ивашевых, которая поехала в Сибирь, чтобы соединиться со своим мужем, хозяйским сыном Василием Петровичем Ивашевым… Когда первая группа отправляется в Сибирь вместе с Сергеем Трубецким, Катрин, несмотря на запрет, через три дня следует за ними. Ее путешествие по «тракту» едва не стоило ей жизни. Задуманный Петром Великим и построенный уже после его смерти «тракт», до строительства Транссибирской магистрали был единственным путем из Петербурга до китайской границы. По нему передвигались на санях, зимой пересекали реки по льду, а в остальное время на лодках. В областном художественном музее Иркутска (у нас не было времени его посетить) есть красивое полотно 1886 года Николая Добровольского «Переправа через Ангару в Иркутске». Вылезшие из глубоких снежных сугробов на берегу реки сани пытаются подняться на длинный деревянный понтон. Вдалеке в тумане виднеются высокие колокольни церквей Иркутска. Морозный образ, усугубленный грозовым небом, намного поэтичнее, чем реальность этой бесконечной дороги по степи…