Сибирь. Эпопея века \\ Сибирский вызов

Все увиденное мною в Хабаровском крае на этот раз свидетельствовало о том, что этот край, образно говоря, стал похож на человека с крепко налившимися мускулами, которому по плечу и более великие дела. Одно из них — это, несомненно, строительство Байкало-Амурской магистрали, восточный участок которой мне предстояло увидеть. Но об этом рассказывается в другом моем репортаже.

У ИСТОКОВ БОЛЬШОЙ СИБИРСКОЙ НАУКИ

В октябре 1962 года я приехал в Новосибирск, за месяц до торжественного открытия нового Новосибирского научного центра, которому тогда еще не было присвоено официального названия. Я впервые посетил этот район в 1959 году и в воспоминаниях сохранились главным образом сосновые леса и строительные площадки с помертвевшей, развороченной глубокими траншеями землей. А теперь, два с половиной года спустя, мы смогли познакомиться с настоящим небольшим городом и гигантскими владениями Сибирского отделения Академии наук СССР.

В космические дни августа 1962 года взоры людей были прикованы к звездам, имя которым "Восток-3" и "Восток-4". Поэтому два небольших сообщения — на мой взгляд, огромного значения — прошли почти незамеченными. Они, однако, лучше, чем демонстрация научной мощи, показывают, почему именно в СССР Попович и Николаев побили тогда все космические рекорды, почему именно советские, а не американские ученые, специалисты и рабочие построили, запустили и вернули на Землю самые большие космические корабли.

Первое из них касалось строительства. Газеты сообщали, что город ученых растет, возвышаясь над тайгой новыми жилыми домами, и что рабочие "Академстроя" закончили Институт органической химии и за месяц до срока вручили ключи его директору, академику Николаю Ворожцову. Другие бригады тем временем подготавливали к сдаче в эксплуатацию центральное здание Института математики и здание университета.

Институт математики был восьмым в научном городке. А университет — самым молодым в СССР и, конечно, в мире.

МАТЕМАТИЧЕСКИЕ ОЛИМПИАДЫ

Второе сообщение, отмеченное мной в тот момент, когда подводились итоги великой экспедиции "небесных братьев", также касалось Новосибирска. Там только что завершилась математическая олимпиада. Что же это за олимпиада? За несколько месяцев до этого профессор Алексей Ляпунов, специалист по кибернетике, говорил мне о целях ее организаторов. Олимпиада проходила в несколько туров, чтобы, с одной стороны, охватить как можно больше школьников, а с другой — выявить среди них наиболее способных. В конце учебного года старшеклассники, отличившиеся в серии испытаний, были приглашены на своеобразные каникулы в научный городок. Здесь прогулки и экскурсии, костры на берегу искусственного Обского моря сочетались с посещениями институтов, лекциями, семинарами по математике и физике, конкурсами.

А накануне нового учебного года, в третьем туре Олимпиады, триумфальную победу одержали четырнадцатилетний Борис Козлов и пятнадцатилетний школьник Володя Мазепус. Последний сразу же поступил лаборантом в Институт ядерной физики, не прерывая при этом занятий в школе. Для восьмидесяти юных подающих надежды математиков и физиков были зарезервированы места в специальной школе, созданной под эгидой Новосибирского университета.

Олимпиады решено было проводить регулярно, чтобы предоставить молодым талантам все возможности для развития. Вот так дети колхозников и металлистов, как и дети инженеров и писателей, становятся в Советском Союзе завтрашними математиками и физиками, которым предстоит высчитать траектории путешествий к другим мирам и открыть в самой глубине атома новые источники энергии.

Но почему эти олимпиады проводятся именно в Сибири? Почему именно здесь было решено открыть новое отделение Академии наук? Я не замедлил тогда задать эти вопросы академику Лаврентьеву, инициатору этого дела и в некоторой степени его шефу-опекуну.

В ЗОЛОТОЙ ДОЛИНЕ

Вице-президент АН СССР Михаил Лаврентьев, назначенный председателем ее Сибирского отделения, наблюдал за ростом научного городка на берегу Оби со дня его рождения. Городок — дело его рук, насколько это возможно сказать про одного человека. Он жил сначала в деревянном домике в Золотой долине (окрещенной так за ее осенние цвета), где зимой морозы доходили до —40°, а весной и осенью дороги развозило от грязи. Но бывали и удивительно прекрасные дни. Я гулял с ним по этой долине зимой, наблюдая, как с ледяных горок вместе с мальчишками и девчонками скатывались и молодые ученые, приехавшие сюда со всех уголков Советского Союза. Я проезжал здесь среди таежных сосен по пышущим жаром летним дорогам. Каждый, кто хоть однажды познакомился с природой Сибири, которую по традиции принято считать враждебной человеку, не может забыть ее, стремясь встретиться с ней еще раз.