Сибирь. Эпопея века \\ Сибирский вызов

Хабаровск, с населением около трехсот тысяч человек[36], расположен на пяти холмах. Повсюду новые каменные здания оттесняют старые кварталы деревянных домов. В низинах бульдозеры сносят отжившие строения, на месте которых возникнут парки. По проспекту Карла Маркса с его разнообразием архитектурных стилей оживленная толпа движется от площади Ленина до высокого берега реки. Афиши театра возвещают о спектакле "Веселая вдова". Большинство магазинов открыто. Главный универмаг завален тканями, игрушками, рыболовными принадлежностями, готовой одеждой, посудой, фото- и радиотоварами последних моделей. Толпа покупателей здесь не менее живописна, чем в Москве, — русские, украинцы, кавказцы и представители других национальностей. Охотник с суровым лицом глазом знатока присматривается к матово поблескивающим ружьям, колхозница с морщинками вокруг глаз ощупывает меховую подкладку малюсенького ботиночка.

Преодолев притягательную силу прилавков и витрин, бегут к реке молодые девушки. Проспект оканчивается эспланадой, откуда взору открываются серо-голубые волны. Вдали виднеется желтоватый, поросший чахлым кустарником левый берег. На склонах берега раскинулся общественный парк, сейчас почти пустой. Вечером посетителей встретят звучные фанфары — танцы длятся до поздней ночи. Утром в аллеях можно встретить стариков с выцветшими бородками, девочек со скакалкой, рассказывающих друг другу на ушко свои большие секреты, и, несмотря на ранний час, обнимающихся влюбленных.

В этом городе у меня есть друг — Петр Баранов, журналист. Его дед, донской казак, приехал сюда морем из Одессы в конце прошлого века, а отец был среди строителей, основавших в глухой тайге Комсомольск-на-Амуре, где в 1958 году было уже свыше ста тысяч жителей[37]. Сам Петр проехал по всем стройкам, новым городам и рыбацким поселкам края. Первым делом он ведет меня к Амуру, свирепой реке, воды которой ежегодно словно вскипают от бесчисленных косяков идущего на нерест лосося.

Над обрывом беседка — "Ласточкино гнездо" — с балкончиком, испещренным надписями типа "Наташа, я тебя люблю".

В самом низу рыбаки выделывают невероятные па, чтобы сохранить равновесие на шатающихся прибрежных камнях.

Чуть дальше под защитой дамбы из обтесанных камней расположен стадион, только что открывший свои ворота для посетителей. Будущие чемпионы пробуют совсем еще свежее поле. А за воротами стадиона, на улице играют в футбол мальчишки. Их заводила позирует перед моим фотоаппаратом, уточняя с заносчивым видом: "Моя команда называется "Спартак".

Амуру посвящены песни, поэмы и просто поговорки. Говорят, что во время нереста лососи волнами вливаются в реку из океана, и треск их чешуи напоминает отдаленные раскаты грома. Рыбаки, издавна обосновавшиеся на этих берегах, добывали здесь сказочные уловы. Сибиряки и старые дальневосточные охотники называют Амур не иначе как "батюшка". На другом берегу китайцы зовут его Хей-Хунзиан, что означает "черный дракон".

Действительно, Амур — настоящий "дракон". Я пролетал над ним на самолете на протяжении около трех тысяч километров. В обычное время ширина его в начале не превышает километра, а в устье во время паводков он разливается километров на двадцать. То чисто-голубой, то серо-стальной, он кажется безмятежным и величественным. Но амурцам знакома и его страшная ярость, когда бурные разливы смывали целые деревни.

На другом конце города внимание гостя привлекает вокзал, расположенный на площади, в центре которой возвышается памятник Ерофею Хабарову, одному из первых исследователей края, прибывших сюда в XVII веке. На протяжении уже нескольких десятков лет Транссибирская магистраль доставляла сюда десятки тысяч новых поселенцев. Вначале нищих крестьян, бежавших от голода, свирепствовавшего в царской России, и закованных в кандалы каторжников, затем отважных комсомольцев, покорителей нетронутых богатств сибирских просторов, а сегодня — рабочих и инженеров, прибывающих вслед за длинными составами с тракторами и электронной аппаратурой.

Зал ожидания выходит ступенями на перрон, залитый утренним солнцем. Узлы, чемоданы, девочка с чайником на коленях. Знакомлюсь. Это Салинковы, Голубевы, Тихоновы, вместе отбывающие в новые, необжитые районы. Бабушкам не сидится: они суетятся, приходя в ужас от свистка любого локомотива. Большинство этих людей едут в долины Амура, в лесостепи Биробиджана.

Неподалеку от Хабаровска за семь-восемь лет выросли новые районы с мукомольными заводами, фабриками по производству соевого масла, другими предприятиями и жилыми домами для рабочих. Целый новый город, где школы, выкрашенные в белые и розовые тона, окружены парками. Сегодня здесь возводится еще одиннадцать пятиэтажных домов для рабочих одной из фабрик.

У продовольственного магазина остановился грузовик, груженный цветами. Их продают прямо из кузова, опустив предварительно борта. В кинозале местного клуба с утра полным-полно. А вечером молодежь соберется на танцы.