Сибирь, союзники и Колчак т.1

В связи с резолюцией по вопросу об организации всероссийской власти Дума избрала делегацию для приветствия совещания и зачтения резолюции. Последнее опять противоречило соглашению, но Правительство и этот шаг Думы оставило без ответа, обнаружив и ненаходчивость, и слабость воли и поощрив, таким образом, Думу на более смелые политические выступления.

Закон о пополнении Думы

Одним из главных вопросов, рассмотренных Думой в августовской сессии, был вопрос о пополнении состава Думы цензовыми элементами.

Я уже указывал, что единственно целесообразным было бы совершенное изменение конструкции Областной Думы. Вместо этого в каком-то импровизированном заседании, в котором я не участвовал, по-видимому, за стаканом чая и трубкой мира, раскуривавшейся в вагоне Патушин-ского после бурных сцен в официальном заседании, было решено внести от имени Правительства тот самый законопроект, который разработало частное совещание членов Думы. Законопроект этот был совершенно безграмотен не только политически, но и юридически. Представительство промышленников устанавливалось без всякого учета соотношения отдельных групп в Думе, интересов отдельных видов промышленности и без указания способа избрания. Представительство Советов рабочих депутатов заменялось представительством «соответствующих» профессиональных и политических рабочих организаций; представлялось загадочным, от каких именно. Представительство Советов крестьянских депутатов заменено было представительством тоже «соответствующих» крестьянских организаций, еще более таинственных.

Тем не менее, Патушинский, этот «рыцарь» Областной Думы, ухаживавший за ней, как за Дульцинеей, выступил с краткой защитительной речью и просил принять законопроект сейчас же. Дума не могла отказать галантному министру и поспешила исполнить его просьбу. Это взаимное расшаркиванье, характерное для «детских» пьес (мы вносим, потому что «ваше», вы принимаете, потому что «наше»), не привело, конечно, к серьезным результатам. Состав Думы не пополнился ни одним членом. Новый закон остался пустою забавою.

Между тем при рассмотрении вопроса в Думе раздался трезвый голос действительного представителя народа, а не политического интригана — кооператора Бедро. Правительство должно было внять этому голосу, но слова Бедро прозвучали, произвели впечатление и забылись, и понадобился год печального опыта, чтобы в августе 1919г. было сделано то, что сказано было скромным членом Думы, человеком реальной жизни, в августе 1918 г.

По поводу проверки мандатов Бедро указал всю искусственность построения Сибирской Думы, где сибирские немцы имеют четверное представительство, потому что в одном городе Славгороде умудрились создать каких-то четыре союза, где эсеры имеют десятерное представительство, потому что для своего удобства придумали два крестьянства — просто крестьянство и трудовое крестьянство, причем представителем последнего был избран такой коренной и трудовой крестьянин, как «товарищ» Гольдберг; где, наконец, имеются представители всяких туманных организаций, вроде «всесибирского» студенчества и «фронтовых организаций солдат-сибиряков», но нет самого главного: подлинного сибирского крестьянства.

На эту здравую речь наиболее ярый оратор эсеров, Колосов, ответил бессодержательными репликами, что сущность, мол, не в том, от каких организаций и как избираются, а какая цель ставится, и что Дума должна во что бы то ни стало существовать, чтобы подготовить созыв Сибирского Учредительного Собрания. Основная мысль Бедро о расширении подлинного крестьянского представительства осталась затушеванной.

Резиденция Правительства

По предложению членов Думы на повестку был поставлен еще один вопрос — о перенесении резиденции Правительства в Томск. Но не успел разнестись об этом слух, как из Омска прилетела телеграмма Серебренникова, что вся влиятельная общественность Омска протестует и грозит организовать свое правительство, если Совет министров переедет в Томск, отдавшись в пленение Думы. Если бы Правительство промолчало в Думе при обсуждении вопроса о его переезде, это было бы странно; если бы оно возражало, то мог бы получиться конфликт, неудобный с точки зрения престижа Думы; если бы оно согласилось на переезд, то противодействие Омска настолько бы усилилось, что осуществить переезд едва ли удалось бы, и это было бы невыгодно уже для престижа власти.

По поручению Правительства я заявил о желательности снятия вопроса с повестки. По этому поводу состоялось закрытое заседание совета старейшин, в котором Гришин-Алмазов с военной точки зрения, а я с политической объясняли неосуществимость в данный момент переезда.