Сибирская кровь

В первый раз он женился восемнадцатилетним, еще до ухода из жизни своей матери, на ровеснице Анне, дочери крестьянина Тальминского селения Якова Ивановича Шеметова, и с тех пор навсегда стал окружен Аннами: с таким именем были и две его дочери, и вторая жена, приведенная в дом в 1912 году через четыре месяца после смерти первой от гангрены. Всего же известно о рождении от Адриана Григорьевича двенадцати детей – точно по примеру его отца. Но трое из них умерли младенцами, еще трое – в два, семь и двенадцать лет. В числе невыживших младенцев оказались и оба ребенка Адриана Григорьевича и его второй жены Анны, появившейся на свет 16 января 1892 года в семье крестьянина Качугского села Прокопия Григорьевича Чемякина. А названы их дети были, как и последние российские императоры, Александром и Николаем.

Черепанов Адриан Григорьевич

Кутурхай. Дом купца А.Г. Черепанова

Завели семьи адриановские сыновья Василий и Гавриил, и к концу 1920 года у них было уже шестеро собственных сыновей – продолжателей фамилии. Вероятно, вышла замуж старшая дочь Адриана Мария. По крайней мере, ее в исповедной росписи семейства за 1916 год нет. А трое дочек – родившиеся в 1893 и 1895 годах две Анны и самая младшая Варвара, 1901 года рождения, – тогда еще ждали своей очереди на замужество.

Адриан Григорьевич Черепанов имел в Кутурхае вместе с сыновьями крупный крестьянский надел и, как утверждается, являлся совладельцем пристани в Качуге, занимался торговлей, купечеством[337]. Он характеризовался своими земляками с добротой – как настоящий крепкий хозяин, который трудился не покладая рук. Еще его называли человеком справедливым¹⁹¹.

Повстанцы-антибольшевики

Когда в январе 1918 года верхоленские большевики по примеру своих старших товарищей из Петрограда и Иркутска силой разогнали законно избранное Земское собрание и назначенный им исполком, а в марте того же года провели собственный съезд, создали исполком теперь уже Верхоленского уездного совета рабочих и крестьянских депутатов и узурпировали в уезде власть, Адриан Григорьевич Черепанов наотрез отказался ее принимать. Наверняка он прекрасно понимал, что это за власть. Знал о подлом предательстве в Первую мировую войну, продаже высшим руководством большевиков Отечества врагу, повсеместно чинимом произволе, полном пренебрежении ради достижения своих целей чужими жизнями. Знал он и о том, что октябрьский государственный переворот в центре России организован промышлявшими в прежние годы кровавыми грабежами «эксовцами» и поддержан потомками крепостных с рабской психологией. Знал, что мощь большевиков зиждется на лживых лозунгах, потакании низменному желанию завистливых бездельников отобрать у трудоспособных и успешных соседей их имущество и привычном беспредельном терроре. Значит, семена этой заразы надо было уничтожать, ростки выкорчевывать, пока они глубоко не проросли и широко не распространились, освобождать от них родную землю. Что он и делал, когда многие другие только роптали.

Бойцы возглавляемого Адрианом Григорьевичем повстанческого кавалеристского отряда из крестьян, купцов и бежавших из иркутских тюрем офицеров арестовали 5 июля 1918 года в Верхоленске самозванных совдеповцев и передали их военно-полевому суду. Под него попали также несколько большевиков, арестованных позднее. После проведенного расследования многих из взятых под стражу освободили, а нескольких из-за тяжести совершенных ими преступлений приговорили к расстрелу. По официальной версии, в отношении четырнадцати приговор приведен в исполнение 21 июля 1918 года вызванным из Иркутска отрядом Ивана Красильникова, впоследствии генерала-майора армии Колчака. Один совдеповец был убит чуть раньше при попытке к бегству, еще один бежал.

В том же месяце отряд Черепанова взял в плен на Приленском тракте вблизи Верхоленска большую группу большевиков. Среди них оказался даже «местный Дзержинский» – первый председатель Сибирской чрезвычайной комиссии, комиссар иркутской милиции Иван Постоловский, под чьим руководством за несколько недель до того события были посажены за решетку участники антибольшевистского восстания в Иркутске, часть из которых – расстреляна по приговору большевистского военно-полевого суда. Черепановцы передали захваченных коммунаров новой иркутской власти, и через несколько дней чехами и белыми офицерами был повешен у берега Ангары теперь уже и сам Постоловский[338]. Прошу обратить внимание: в период, когда еще была возможность вручения судеб плененных безоружных врагов белогвардейскому правительству, Адриан Григорьевич самосуда не чинил.