Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова

— Здесь же (в Семипалатинске. — В. Г.) почему-то рядом с вагоном Анненкова стоит вагон для арестованных. С каких это пор военачальники и главнокомандующие начали возить с собой вагоны для арестованных? За всю историю войн, я думаю, не найдется таких историй!

Через несколько дней общественный обвинитель снова вернулся к вопросу о вагоне смерти:

— Вот вы однажды признались, — обращается он к Анненкову, — что у вас был вагон для арестованных. Скажите, по чьим распоряжениям расстреливались арестованные, находившиеся в этом вагоне?

— Из арестного вагона на станции Семипалатинск расстрелы производились по моему распоряжению! — чеканит Анненков.

— Много?

— Не помню!

— Вы расстреливали без суда и следствия, по своему личному распоряжению, пользуясь своей властью?

— Да.

Рисуется атаман, оговаривает себя, хочет выглядеть еще интереснее. Никого он не расстреливал и не мог этого делать по причине, которую я уже называл, — ответственности военачальника за все, что происходит на занятой его войсками территории. Анненков ни Семипалатинска, ни этой губернии не занимал и никакими правами на установление своего порядка здесь не обладал, он должен был соблюдать здесь порядок, установленный командованием 2-го Степного корпуса.

Мы уже знаем, что дивизия Анненкова прибыла на Семиреченский фронт в декабре 1918 года и воевала здесь по март 1920-го. Основным районом боевых действий дивизии Анненкова был регион с расположенными в нем селами Андреевское, Герасимовское, Глиновское, Колпаковское, Константиновское, Николаевское, Антоновское, Надеждинское, Петропавловское, Осиновское, Успенское и Черкасское. Следует заметить, что с первых дней пребывания в Семиречье дивизия встретила ожесточенное сопротивление крестьянских, партизанских и красногвардейских отрядов. Напряженный и ожесточенный характер боев, решительные цели, которые преследовали стороны, порождали ярость и взаимную озлобленность. Это не могло не влечь за собой отдельные эксцессы как с одной стороны, так и с другой. История сохранила мало примеров насилий красных в отношении местного населения и пленных, но не потому, что их не было, а потому что она большевиками была тщательно стерилизована. Но насилия были, и некоторые из них я приведу. Однако вначале рассмотрим обвинения в адрес анненковцев и определим, насколько они правдивы.

Свидетель Леснов, житель села Перевального Семиреченской области:

— Анненковцы зарубили родственницу и четырех внучат, среди них — грудного младенца. Всего они зарубили свыше сотни сельчан, а одного ребенка живым сожгли в колыбели.

— По каким же причинам? — спрашивает судья.

— А все из-за Орлов! — не то осуждающе, не то с гордостью отвечает свидетель. На суде было установлено, что это была маршевая рота из Аягуза, не имевшая к Анненкову никакого отношения.

В зал входит свидетель Трухмалев, семидесятилетний старец, и на костылях ковыляет к судейскому столу. Он рассказывает, что, когда Анненков наступал на Константиновское, мужики убежали в горы. Белые, заняв село, начали рубить направо и налево, старых и малых, сожгли церковь, угнали скот, зарубили 300 человек.

— Какие же это были части? — спрашивает гособвинитель.

— Были тут китайцы, семиреченские казаки. Когда Анненков посылал их на наше село, то по две бабы на каждого сулил!

Свидетель Битоцкий из Константиновки дополняет Трухмалева:

— 20 июля 1919 года анненковцы с боем овладели селом. Крестьяне-старики с иконами пошли встречать их. Но те дали залп, убили нескольких, потом начали рубить и расстреливать, насиловать женщин. Живыми закапывали раненых. Свидетель Бидарева, тоже из Константиновки, показала, что анненковцы зарубили ее мужа, забрали скот. Село подожгли, сгорело много домов.

— Анненков, вы были в Константиновке в это время? — спрашивает гособвинитель.

— Нет, не был. В Константиновке был командир бригады полковник Смердинский!

Анненков говорит, что погром в Константиновском учинили семиреченские казаки, он объясняет, что, заняв село, полк Слюнина на другой день ушел, и в этот же день сюда со стороны Лепсинска пришел самоохранный, т. е. ополченческий, полк Бычкова, который и произвел погром.

— Что, Константиновка сильно пострадала? — интересуется гособвинитель.

— Осталось пять дворов!

Показания Анненкова дополняет свидетель Вордугин.

— Находясь под Осиновкой, — говорит он, — мы увидели пожар в селе Константиновском. Там орудовали партизанский полк под командой полковника Слюнина и отряд полковника Бычкова.

Красный партизан Л. И. Кудинов вспоминает:

«В Лепсинский уезд Анненков прибыл в конце 18-го года. В течение трех дней карательный отряд штабс-капитана Гарбузова сжег и ограбил три поселка: Перовский, Пятигорский и Подгорное. В первом изрубили 14 человек, во втором — 18, в третьем — 115. Затем отряд ушел в горы. Вернувшись в Подгорное, изрубил еще 135 человек — стариков, детей» ^{254}.

Цифры, конечно же, многократно завышены. Село Подгорное (Сазы) было небольшим и столько людей в нем не проживало! Кроме того, отряд Гарбузова был самоохранным и Анненкову не подчинялся.