Сибирская вендетта

Собеседник пропустил замечание мимо ушей.

— Никакого оружия мы вам дать не можем. Под видом медперсонала проникнете в здание, а там — действуйте по обстановке. Справитесь?

— Конечно, — легко ответил Андрей. Воображение уже рисовало красочные картины: вот он, обёрнутый в белый халат, идёт по сверкающему чистотой коридору. «Стой, кто идёт?» — «Свои! Укол иду ставить!» — «Какой, к чёрту, укол? Он под капельницей лежит!» — «А вот какой!» — кричит Андрей и со страшным криком бьёт телохранителя ногой в челюсть. Картина представилась ему так живо, что он перестал слышать собеседника. Тот дёрнул его за рукав.

— Эй, что с вами? Чему вы всё время улыбаетесь?

— Да ничего, всё нормально. Когда ехать?

— Прямо сейчас. Вот дипломат, в нём бахилы, халат, стетоскоп повесите на шею, бэйджик медперсонала с фотографией — всё как положено. Фамилия ваша Агибалов, зовут Михаилом — есть там у них такой. Запомнили?

— Запомнил. Что-нибудь ещё?

— Всё пока. Выполните задание, получите вознаграждение. Вечером, в семь часов, за вами приедут в гостиницу. Увезём вас за город, поживёте некоторое время в профилактории, пока тут всё не уляжется, а потом — новое задание.

— Какое ещё задание?

— Об этом пока рано говорить. Сначала это исполните.

— Ну-ну. — Андрей задумался. О чём-то он должен был спросить… — А вот мне обещали документы новые сделать…

— Вечером!

— Вечером так вечером, — проговорил Андрей, отворачиваясь.

Бородатый внимательно посмотрел на него.

— Вы всё поняли?

Андрей нетерпеливо кивнул.

— Адрес хорошо запомнили?

— Авангардная улица, дом четыре, хирургическое отделение, палата триста шесть.

— Всё верно. Желаю успеха!

Андрей ждал, когда тот уйдёт. Потом подошёл к двери и дважды провернул ключ в замке. Не любил он таких типов. Его бы самого послать на столь рискованное дело — тогда бы он понял, чего стоят все его наставления. Андрей поймал себя на том, что злится без причины. Такого раньше с ним не было. Он сохранял хладнокровие в самых немыслимых ситуациях — а тут отчего-то разволновался. Пора было заняться дыхательной гимнастикой.

Он сел на пол, по-турецки сложил ноги и сцепил пальцы рук на широко разведённых коленях. Закрыл глаза и постарался расслабиться. Сделал медленный вдох через нос и, после небольшой паузы, такой же медленный выдох. В лёгкие вливался холодный чистый воздух, тоненькой струйкой тёк вдоль позвоночника, уходил вниз, а затем поднимался в живот, стремился выше и через горло выходил наружу, унося с собой горечь и волнение. После каждого вдоха тело становилось легче, невесомее, пока внутри не осталось ничего лишнего, вредного, тяжёлого. Андрей медленно поднялся, встал в исходную позицию для дыхательного ката тангецу. Последовала серия замедленных движений, сопровождаемых коротким энергичным вдохом и длинным выдохом: три нарочито растянутых шага с имитацией ударов руками, потом три двойных удара руками на три стороны, затем снова замедленные шаги, и после каждого шага выполнение ударов: мае гери, гедан барай, дзуки; блок рукой, маваши-гери и добивающий удар сверху вниз с криком «Кийай». Последний глубокий вдох и завершающее: «Осс!»

Душевное равновесие было восстановлено. Была достигнута необходимая концентрация, накоплена мощная энергия. Андрей чувствовал себя боевой машиной, перед которой не устоит ничто и никто.

Сборы были недолгими. Прощаться было не с кем. Спортивная куртка, чёрная шапочка, брюки свободного покроя и кроссовки на пористой подошве — ничего лишнего, броского, запоминающегося. И никакого оружия. Андрей работал чистыми руками — в полном смысле этого слова.

Улица встретила его серыми красками, тяжёлым низким небом, смутными запахами. Грязные троллейбусы месили чёрную грязь, прохожие спешили по своим делам. Держа в руке дипломат, Андрей перешёл на другую сторону широкого проспекта и зашагал к станции метро. Холодный воздух бодрил. Питерская погода ему нравилась, хотя, конечно, её не сравнить с сорокаградусным сибирским морозом, который пьянит как шампанское, жжёт огнём, отчего хочется умчаться в сияющую даль, сквозь бескрайние снега и морозный туман — к недостижимому счастью.

Андрей купил в кассе метрополитена билет на две поездки и, аккуратно миновав отполированные боками питерцев турникеты, ступил на чёрные ступени эскалатора. Последовал длительный спуск под землю, а там — блистающий сахарным мрамором перрон, зелёный поезд с острым запахом металла и резины, вереница усталых серых лиц — и вот он уже несётся сквозь толщу земли, прямо под Невой, под болотами и грунтовыми водами, под знаменитым Невским проспектом — на другой конец города. Так чудно получалось, что здесь, на берегах Балтики, за тысячи километров от родного Иркутска, решалась его судьба.