Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени

Строгановы, другие крупные производители соли в регионе, не оценили низких цен и конкуренции, и так началась третья большая соляная война Филатьевых. В сентябре 1695 года Григорий Дмитриевич Строганов начал сомнительную тяжбу, утверждая, что земля, на которой добывают соль, изначально принадлежала ему. Несмотря на формальный протест Филатьевых, Строгановы сумели добиться, чтобы в судебном процессе был задействован дружественный им межевщик. В феврале 1697 года царь Петр постановил, что земля принадлежит Строгановым. Грубые методы захвата Строгановыми земли так возмутили местное население – до того как Строгановы сумели захватить землю «законным путем», они послали своих людей заблокировать доступ к солеварням Филатьевых – Шустовых, тем самым закрыв производство, которое несло на себе основную часть налогового бремени, лежавшего на местном населении, – что местная община (посад) громогласно выступила против воеводы, женатого на женщине из семьи Строгановых. За это пятнадцать посадских людей, включая старосту, с их женами и детьми сослали на вечную службу в Азов. Двумя годами позже, когда была потеряна последняя надежда оспорить вынесенное решение, Филатьевы и Шустовы подписали соглашение и признали свое поражение. Строгановы же быстро переуступили солеварни московскому предпринимателю и финансисту Герасиму Васильевичу Бельскому в счет долга в 6000 рублей1056. Интересно, что Норицыны, о которых речь зайдет в восьмой главе, на разных этапах работали как на Бельских, так и на Филатьевых и находились под опекой обеих семей.

Несмотря на трудности, связанные с соляным промыслом, в других сферах Филатьевы преуспевали. На гостей взваливали часть финансового бремени военных кампаний, и после войн и больших испытаний цари традиционно благодарили гостей за их верную поддержку1057. При подписании Вечного мира 1686 года с Польшей регентша Софья наградила землями и деньгами гостей, которые «не жалея пожитков своих, давали из торговых своих промыслов, пошлины платили». В результате этого уникального жеста, причиной которого было желание Софьи удержать власть, Остафий Филатьев и его старший сын Василий получили по 85 рублей и по участку земли. Алексей получил 80 рублей и землю в Ростовском уезде, где впоследствии будет создана шелковая мануфактура1058.

Успех Остафия Филатьева не был головокружительным и не был полностью творением его собственных рук, но он был впечатляющим. Остафий унаследовал семейное богатство и приумножил его. Продолжая активно вкладываться в сибирские предприятия и получать от них прибыль, он начал вести дела в Китае, заняв нишу, которую унаследуют его дети. Опубликованные источники демонстрируют нам семью, которая вела дела в Персии, на Кавказе, на территории Украины и западной части России1059. Отметились они и в Архангельске, как и следовало ожидать от купцов, покупавших в XVII веке восточные и сибирские товары. В 1680‐х годах, когда пришло время пожинать плоды впечатляющей карьеры, растянувшейся на полстолетия, Остафий Филатьев начал строительство церкви Святого Николая «Большой крест», простоявшей несколько веков как каменный монумент жизненного успеха, благочестия и службы государству этой купеческой династии. В мае 1692 года Остафий Иванович Филатьев был похоронен в этой церкви; погребальную службу вел патриарх Адриан1060. Одним из ярких достижений Остафия было то, что два его старших сына (всего у него было четверо сыновей) стали гостями уже при его жизни.

СЛЕДУЮЩЕЕ ПОКОЛЕНИЕ ФИЛАТЬЕВЫХ: ВАСИЛИЙ И АЛЕКСЕЙ ОСТАФЬЕВИЧИ

Решение о возведении купца в гости принималось на основе непрозрачной комбинации нескольких критериев – его достоинств, его заслуг, – достоинства и заслуги его отца тоже принимались во внимание, хотя и не всегда могли гарантировать сыну статус гостя – его связей, а также государственных нужд. Как правило, необходимо было иметь опыт работы на менее значимой должности, лично привлечь внимание царя и, весьма вероятно, иметь друзей в верхах. Хотя большинство гостей были родственниками других гостей, большой редкостью было, чтобы сын получил равный статус с отцом при его жизни, не пройдя через гостиную сотню, как, судя по всему, было с Василием, старшим из сыновей Остафия. Быстрое восхождение Василия и Алексея Остафьевичей служит еще одним свидетельством успеха, которого добился их отец.