Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени

Это было не единственное очевидное сотрудничество важнейших московских купцов. Гости Василий Григорьевич Шорин и Семен Филиппович Задорин активно действовали вместе в сибирских предприятиях до самой смерти Задорина в 1665 году1033. Шорин и Задорин были вовлечены в торговлю на разных концах империи, в том числе в каспийско-персидскую торговлю. Их дела были столь переплетены, что у них были общие агенты – четыре разных человека в Сибири заявили на таможне, что они приказчики одновременно гостя Василия Шорина и гостя Семена Задорина1034.

Их сотрудничество не ограничивалось Сибирью. У Шорина и Задорина была общая кожевенная мануфактура в Ярославле, которую они продали в 1662 году1035. Когда Задорин продал свои лавки в Нижнем Новгороде, Шорин финансировал покупателей1036. Подобно другим представителям московской элиты, они укрепили свои деловые отношения брачными узами. Задорин женился на сестре Василия Шорина1037.

В сибирских таможенных книгах с 1640 по 1728 год появляются шестнадцать гостей, которые торгуют либо сами, либо через своих представителей1038. Почти половина из этих шестнадцати появляются там регулярно. В их числе – Босовы и Гусельниковы, чья деятельность практически сошла на нет после смерти двух гостей в 1654 году. Остальными наиболее активными купцами были Филатьев, Лузин, Шорин и Задорин. Филатьев и Лузин действовали в партнерстве, Шорин и Задорин тоже. Впрочем, неясно, были ли эти два тандема в полной мере конкурентами друг другу. Дело в том, что их агенты появляются на одних и тех же таможнях в хронологической близости друг к другу. Более того, эти семьи тоже объединяли брачные узы. У Афанасия Лузина было две дочери. Одна вышла замуж за гостя Михаила Шорина, другая – за Филатьева1039.

Поддержание хороших отношений с воеводой входило в стандартные оперативные расходы привилегированных купцов, но подсчитать этот аспект их деятельности нелегко. Историк В. А. Александров мимоходом писал о хозяйственных отношениях Филатьевых с сибирскими воеводами. Остафий Филатьев поддерживал регулярную «по-дружески заинтересованную» переписку с якутским воеводой Иваном Федоровичем Голенищевым-Кутузовым, чья карьера и жизнь окончились в опале, а имущество было конфисковано, когда обнаружилось, что он для собственного обогащения посылал огромное количество пушнины в Россию с многочисленными торговцами, проезжавшими через Якутск1040. В рамках поддержания заинтересованных дружественных связей между гостем и воеводой – возможно, в данном случае будет более точным говорить об услугах, нежели о подарках, – Филатьев ссужал деньгами людей воеводы, приходивших в Москву за товарами, покупал товары согласно присланному воеводой списку, а также, как сообщает В. А. Александров, мог защищать интересы сибирского воеводы перед царем в Москве потому, что для успешной карьеры было абсолютно необходимо иметь правильную репутацию в глазах нужных людей. Ловкому человеку, находящемуся далеко на окраине, были необходимы защитники в центре, и Филатьев уверял своего сибирского покровителя, что он сделает благосклонность и достойную службу Голенищева-Кутузова известными при дворе1041. Взамен за это, напоминал Филатьев воеводе, он ждет ответных услуг. В частности, в одном письме воеводе предлагалось дать взаймы Гаврилу Романову, человеку Филатьева, любую денежную сумму, которую он запросит в письменной форме, и было обещано, что Филатьев возместит эти деньги в Москве1042.

Как мы увидели в четвертой главе, существовал определенный поиск равновесия между обращением к закону и различными способами его обойти в целях продвижения собственных интересов. Если с И. Ф. Голенищевым-Кутузовым Филатьев, очевидно, поддерживал хорошие отношения, то, когда к власти пришли Гагарины, его отношения с сибирскими властями изменились к худшему1043. Когда в 1647/48 году Остафий Филатьев подал царю челобитную о злоупотреблениях енисейского таможенного головы Василия Бурякова, это, вероятно, свидетельствовало скорее о его смелости, чем о влиянии, потому что карьера его только начиналась. Но репутация его дяди Богдана была, по-видимому, достаточно крепкой, потому что царь удовлетворил просьбу Филатьева о назначении в енисейскую таможню подьячего для борьбы со злоупотреблениями1044.

ИМУЩЕСТВО И «СОЛЯНЫЕ ВОЙНЫ»