Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени

Впрочем, уважаемое положение бухарцев отнюдь не помешало государству увеличить их налоговое бремя. Распространив в 1693 году на Сибирь действие Торгового устава 1653 года, государство подчинило бухарцев некоторым из протекционистских мер, с которыми европейцы имели дело уже много десятилетий. Теперь бухарцам пришлось платить десятую пошлину; лишь приезжие бухарцы, совершающие первое путешествие в Россию, могли платить меньшую по размеру двадцатую пошлину1288. В 1698 году в Москве было решено, что бухарцы, живущие в городских посадах, должны платить оброк – раньше бухарцам удавалось не допустить принятия подобного закона1289. Принимая подобные меры, прагматичное государство прикладывало всяческие усилия, чтобы подчеркнуть, что бухарцам хорошо жить в Российской империи: «…и в самых их бусурманских странах не повелось, чтоб жить пришлому иноземцу такою свободою без всякия дани, и землями б владеть и торговать свободно, чего и русским природным его великого государя людем такой свободы и легости не бывает»1290.

Несмотря на эти меры, характерные для жадного до доходов государства, оно продолжало признавать важность той роли, которую играли бухарцы, и защищало их – даже от церкви. В 1703 году Сибирский приказ в Москве вновь отказал церковникам, требовавшим насильственного переселения иноверцев. Было решено, что бухарцам надо дозволить оставаться там, где они живут, чтобы не создавать им чрезмерных трудностей1291. В знак уважения к церкви московское руководство приказало, чтобы бухарцев и татар, живущих среди русских и поблизости от церквей, созвали в приказную избу и напомнили им вести себя уважительно, чтобы во время православных богослужений они не выкрикивали собственных молитв, не смеялись, не устраивали бесчинств и не отвлекали верующих, под угрозой оказаться в опале – временное наказание, которому могли подвергаться и дворяне1292. В будущем, решили в Москве, мечети следует строить подальше от церквей, чтобы вблизи Божьих церквей не было слышно криков или мусульманских молитвенных песнопений. Существенно, однако, что мечети надлежало строить. С характерным московским благоразумием местным воеводам было приказано самим принимать решения по поводу таких изменений, чтобы не вызвать протестов со стороны населения. Московские власти предложили переносить мечети в случае пожаров, неизбежных в сибирских условиях, когда все строилось из дерева1293. Конечно, легитимность православного христианского царства покоилась на идее Божественного права, но, как бы государство ни сочувствовало церковным заботам, на деле оно поддерживало статус-кво – а Сибирь была регионом полиэтничным и поликонфессиональным.

Поручительства за татар, которые подписывал Ашмен Шабабин, отражают тенденцию патрон-клиентских отношений среди нерусских подданных, которую историки еще в полной мере не понимают1294. Сибирские бухарцы часто выступали как поручители для татар, когда речь шла о круговой поруке или индивидуальных обязательствах. Татары нередко были рабами в бухарских хозяйствах. Наконец, татары часто помогали бухарцам в их коммерческих предприятиях. Эти зависимые отношения, возможно, отражали нечто большее, чем чисто экономические интересы. Сибирские таможенные книги и челобитные содержат удивительное число индивидуальных татарских подписей на чагатайском тюркском языке, что указывает на базовую грамотность среди некоторых сибирских татар, находящихся в подчинении у бухарцев1295.