Сибирский беглец

Солнце не стояло на месте, прошло свой путь и зависло над деревьями. Близился вечер. Группа вклинилась в тайгу, медленно продвигалась. Люди перекликались по цепочке, следили, чтобы не было отстающих, с осторожностью обследовали открытые участки. Все чаще устраивали привалы – не выдерживали даже молодые организмы. Подходил к концу сухой паек – осталось на пару перекусов. У ручья с жадностью пили, захлебывались, обтирались холодной ключевой водой. Словно леший водил. Давно потерялись следы, шли по компасу – на юго-запад. Иногда над головой пролетали вертолеты, зависали где-то в стороне.

Бесполезные метания начинали утомлять. Связь по-прежнему не работала. Отдувался майор Войцеховский, перестал выдавать ценные указания. Силы покидали людей, они едва переставляли ноги.

На привалах Олег занимался любимым занятием: ставил себя на место преступников. Куда поведет Бархан своих архаровцев? Насколько они прислушиваются к советам Бугровского – если этот демон, конечно, с ними? Беглецы могут сделать хитрый маневр – уйти с направления на Аргол, отсидеться в каком-нибудь логове, дождаться, пока поиски прекратятся. А потом уже идти. Но это повлечет потерю времени – сутки, двое, а людям надо есть, спасаться от гнуса, противостоять «прелестям» суровой местности. При этом не разругаться, не поубивать друг друга. Тайга лишь на первый взгляд напичкана едой. Прихватит – замаешься искать пропитание. Корешки грызть, давиться горькими ягодами? Птицу или живность надо еще поймать, постараться, чтобы дым костра не засекли с вертолетов. Если повезет, подстрелить крупную дичь, но пальба сопряжена с риском – сразу слетятся охотники. Да и Бугровскому нет никакого интереса коротать недели в тайге, его задача – поскорее добраться до Аргола. А оттуда – в более значимый населенный пункт…

В шесть часов вечера группа уперлась в болото. Под ногами чавкало, почва прогибалась. Тревожные окрики пробежали по цепочке. Сержант Бурмин успел схватиться за нависшую над топью упругую ветку, она спружинила, потянула вверх. Сержант завис, болтая ногами, дико ругался, требовал его снять. Товарищи ржали, впрочем, недолго.

Рядовой Сизиков решил обогнуть трясину, уверив сослуживцев, что у себя в деревне и не такие топи осваивал, перепрыгнул на участок, поросший травой. «Твердь» вдруг разверзлась с плотоядным чавканьем, полетели «кисельные» брызги – рядовой и ахнуть не успел, как с головой ушел в трясину! Товарищи обомлели. Только автомат зацепился за ветку и повис на ремне – в точности, как сержант Бурмин. Последнему пришлось самостоятельно сползать – на него перестали обращать внимание. Вспучилась топь, вынырнул рядовой Сизиков с выпученными глазами, отчаянно забил руками! Он задыхался, глаза вываливались из орбит.

Загомонил служивый народ. Не растерялся Шабанов, схватил сучковатую жердину, бросил утопающему: «Хватайся!» Боец вцепился в жердину, его тащили вчетвером. Трясина не хотела отпускать, поддавалась неохотно. Бойца схватили за шиворот, выволокли на сухое. Беднягу трясла крупнокалиберная дрожь, зуб на зуб не попадал. Он начал вдруг себя ощупывать, потом застонал, откинулся. На парня было страшно смотреть – лицо синее, весь в болотной жиже.

Набросился старлей Ракитин: какого хрена ты тут устроил, солдат?! Заняться больше нечем? И что теперь делать с тобой, рожа ты слепошарая?! Рядовой лишь смотрел в одну точку и повторял, как заевшая пластинка:

– Я в порядке, товарищ старший лейтенант, я в порядке, товарищ старший лейтенант…

Скорчил мученическую мину сидящий на кочке Войцеховский, обхватил ладонями раскалывающуюся голову.

– Да ладно вам драматизировать, ничего страшного, – миролюбиво резюмировал Худяков. – Ну, искупался в болоте, подумаешь. Пустяки, дело житейское. Отделался испугом. Не зима же, вон какая жарища… Эй, у кого-нибудь сменка есть?

– Есть, товарищ лейтенант, у меня, как в школе на продленке – все есть, – Шабанов жердиной пытался снять с ветки автомат. Зацепил, стал плавно переносить над трясиной. Все следили, затаив дыхание, облегченно выдохнули, когда оружие легло на землю. Утрата автомата – то еще удовольствие, всю часть проверками затерроризируют.

– Есть, говорю, сменка. – И Шабанов закончил под гогот собравшихся: – Только она того, не фонтан, в ней семеро умерли…

Порой их преследовал припадочный смех, иногда наваливалось оцепенение. Трясину обогнули, вошли в горелый лес, где практически ничего не росло. На голой земле обнаружили следы – совсем недавно здесь прошли люди! Снова возбудились, открылось второе дыхание. Рассыпавшись, медленно двинулись дальше, держа оружие наизготовку.

Несколько лет назад в районе свирепствовал сильный пожар, он хорошо проредил тайгу. Торчали, как мачты, обгорелые стволы, почерневшие ветки ломались от малейшего прикосновения. Спрятаться здесь было невозможно – лес просматривался насквозь.