Сибирский юрт после Ермака: Кучум и Кучумовичи в борьбе за реванш

Это покровительство часто выражалось в предоставлении тайшами своих воинов царевичам для набегов на сибирские волости. Отмечена численность Аблаева воинства в 1634 г. в пятьсот человек, и столько же находилось под его началом калмыков[377]. Впрочем, очевидцы порой отмечали гораздо меньшую численность жителей его улуса: «а с ними (семьей Аблая. — В.Т.) немногие люди, бойцов толко человек з десять»[378]. Но здесь могли сказываться как превратности «казачьей» жизни (зависимость от успехов и поражений), так и особенности кочевого образа жизни, когда для собственного прокормления и выпаса скота семьям-хозяйствам было целесообразно держаться порознь.

Кроме того, в Барабинской степи, в трех острожках на озере Икуль и речке Карагат, проживали 50 семей местных татар, признававших верховенство Аблая и его покровителей-тайшей[379]. В 1634 г. к Аблаю присоединились 59 семей башкир, которые отъехали из-под власти воевод во время проводившегося ими ясачного сбора[380]. Присоединялись к нему и тюменские ясачные татары, что представляло повышенную военную опасность из-за хорошего знания ими местности — фактически театра военных действий («а тамошние… места им все ведомы»[381]). Наметился альянс царевича с правителями алтайцев-телеутов («белых калмыков»).

Часто вместе с Аблаем действовал его двоюродный брат Девлет-Гирей б. Чувак, о котором рассказ впереди. Военные и дипломатические предприятия этих царевичей неразрывно были связаны с ойратским племенным сообществом в целом, а нс только с сибирскими калмыками, так как иногда в набегах принимали участие джунгары (чоросы, или «черные калмыки» в русской терминологии того времени). Как и при Ишиме, ойратская конница составляла костяк отрядов, нападавших на российское пограничье в Юго-Западной Сибири. Покровителями татарского принца были тайши Хо-Урлюк торгутский и Байбагас хошутский, некогда тесно связанные с его отцом Ишимом.

В источниках конца 1620-х — первой половины 1630-х годов отмечена целая полоса ежегодных нападений Аблая на поселения в зауральских и сибирских степях. Цель набегов теперь состояла вовсе не в борьбе за восстановление независимости Сибирского юрта (в этой задаче тайши ему едва ли поспособствовали бы), но в том, чтобы «с юртовских и с волостных гагар, и с барабинцов на тех тайшей… ясак збирати»[382]. Кроме того, царевичу казалось, что он может вызволить своего двоюродного брата Хансюера б. Али. Тот попал в плен в 1598 г., был вывезен в Москву и испомещен в Касимовском уезде. В 1615 г., находясь в составе дворянского ополчения во время военных действий под Смоленском, Хансюер отъехал в Литву, а оттуда в Крым. Во время междоусобицы в Крымском ханстве он откочевал в приазовские степи, где попал в плен к казакам, которые передали его в руки московских властей. В 1630 г. для проживания «под приставом» (присмотром, т. е. в ссылке с мягким режимом) ему был определен Соликамск — там для царевича построили специальную избу, где его содержали под стражей[383]. Вот из соликамского-то заточения и надеялся Аблай освободить кузена при набеге.

В ноябре 1629 г. Аблай с войском татар, барабинцев и джунгар три дня осаждал Чатский городок (где размещался русский гарнизон из 20 человек), пока его не отогнали томские служилые[384]. Аблай нападал на ясачные волости, угонял пленных и лошадей и в последующие годы. Эти разорения зафиксированы довольно подробно, так как служили для местного населения предлогом, чтобы просить у властей льготы по налогообложению из-за убытков, нанесенных царевичем[385]. Крупнейшими военными акциями можно считать осаду Аблаем и Девлет-Гиреем Тюмени в 1634 г. и осаду калмыками в том же году Тары, в которой участвовал и Аблай[386]. Вскоре после этого, в июне 1635 г., он вместе с братом Таукс двинулся на Уфу. Навстречу им выступили служилые городского гарнизона во главе с Ф. Коловским. На расстоянии около 15 верст от крепости, выше по реке Уфе, произошел жестокий бой, где обе стороны понесли большие потери. Царевичи в течение десяти дней оборонялись в близлежащем лесу (который с тех пор стал называться Аблаевым), по были взяты в плен и доставлены в Уфу вместе с 54 плененными калмыками[387]. На этот раз власти не собирались выпускать из рук знатных пленников.

Могущественный хошутский тайша, чулган-дарга Туру Байху Гуши (Куйша) требовал освободить Кучумовых внуков, обещая в противном случае разорить сибирские уезды. Ведь он состоял с ними в родстве: их мать, жена покойного Ишима, была, как показывали на допросе в Тобольске пленные татары, «Куйше тайте родная племянница»[388]. Но эти угрозы не возымели действия. Царевичей увезли «на Русь» и сослали в северные города: Аблая — в Белоозеро, Тауке — в Каргополь[389]. В 1650 г. их родственникам в Сибири сообщили, что «Аблай на Москве умер»[390]. (Возможно, что Москва здесь упомянута в переносном смысле — как синоним Руси.)