Сибирский изборник (СИ)

Смерть поражала легкие листья прямо в зеленое сердце,

Чтобы они не чувствовали боли человеческой.

Смерть пронзала облака пыли, чтобы подрубить,

Подсечь,

Обессилить человека.

Застыли всадники, прислушались...

И вдруг -

Посвист пуль, пение пуль, танец пуль в воздухе,

Танец вселенский, миры и ритмы переплавляющий,

Марш потусторонний,

Бездна, в треске выстрелов разверзающаяся.

Пули летают, пули снуют, пули мелькают между деревьями,

Между людьми,

Между сердцами и душами человеческими.

Пули пляшут на мертвых и живых телах.

Пули пчелами снуют, дань меда кровавого с поля человеческого собирая

Для кельи стальной,

Кельи деревянной,

Кельи земляной.

Мелькают пули, в сердца вонзаются - и в землю с людьми уходят.

Треск, щебет, рассыпная дробь оружейная -

Вечный воробьиный щебет смерти!

Но и сквозь выстрелы что-то слышно...

Выстрелы - это тоже тишина.

- Ты слышишь - ангелы поют? -

Спрашивает в бою кто-то...

Или послышалось?

Тишина.

И только

Всадник без головы -

Огромный, чЁрный -

В толпе воинов едет...

Саблей машет...

Страшны пути твои, страна обезглавленная!

-- ГОРОД СОН

Скачет Георгий в бой, пули вокруг него свистят...

Вдруг - будто ужалило что под лопаткой...

Вдруг - заворковало что-то в голове...

Святая вода - красная почему-то - по пальцам течёт

И благоухает несказанно...

Неужели это смерть?

Падает Георгий.

Лежит в пыли, в бреду, не видит ничего,

Все видит, все знает, все понимает,

Ничего не укроется от него уже:

Мертв - и вездесущ.

Видит Георгий, лежа в бреду:

...Город спит. Улицы опустели,

Площади безлюдны, даже псы

Не выходят из конуры. Тишина.

Безмолвие.

На окраине города

Лежит белый человек, раненый в спину,

И кровь течет на белым снегом занесенные камни.

Кровь.

Кровь человеческая.

Русская

Кровь!

Человек в забытьи

Смотрит на небо белыми глазами.

Вокруг него возвышаются дома,

Собор вонзается в небо, здания

Толпятся, как зеваки, потрясенные зрелищем.

А выше - облака.

И тишина

Пульсирует в мозгу раненого, растет,

Перекатывается, ударяясь о стенки черепной коробки,

Как безъязыкий колокол. Тишина растет,

Бьется в висках, пробивает их,

Вырывается на свободу,

Плотная и вязкая, поднимается в небо,

Принимает формы и очертания, и вот уже из тишины, как из блоков,

Строятся здания. Камень на камень

Громоздятся удары пульса в висках раненого,

И ему кажется, что над ним в центре города,

Над площадью Соборной,

Над пустотой сибирской,

Над дорогой из златокипящей Мангазеи в далекую золотую степь

Возвышаются здания из тишины, замки, дворцы,

Храмы, - Вселенский собор тишины,

галерея снега, парадиз беззвучия,

простор без облика и отклика,

там, где видна форма бесформенного и слышны голоса беззвучного.

Город тишины. Город Сон,

Обнесенный высокими стенами,

С широкими проспектами, стройными башнями,

Богатыми рынками, дворцами, искусно построенными,

Галереями и музеями, театрами, где спектакли идут день и ночь,

Город Сон

Над рекой Тишиною,

Тихий, безмятежный,

Город небесный, грядущий в ночи...

Толчок крови. Гром в висках раздается.

Снова боль стискивает голову

Бредящего Пьеро, белого поэта,

Бледного раненого мечтателя,

И новые видения встают перед ним.

Воздух плотнеет, становится тяжелее,

Слои воздуха надвигаются друг на друга, сталкиваются лбами,

Бьют друг друга в грудь; полчища воздушные

Сходятся в сражении на улицах

Города Сна. И вот река уже

Полна крови; не Тишиной,

А Виной она зовется. Войска идут

Сквозь ворота города, идут обозы,

Идут цепью, заполняя простор полей

Вокруг города и разоряя площади.

Гроза разражается. Этот грохот

Раскалывающегося на части времени разрушает Тишину,

Крылья мечутся в небе, молнии

Летят от одного края мозга к другому;

Спазмы боли сотрясают тело

Человека и мира. Рана болит.

И вот - ветер холодит ее.

Тело ощущает холод. Кровь уже не в силах

Согреть человека. Ветер втекает

В опустевшие вены. Ветер течет

По жилам страны. Ветер заменяет миру

Душу. Ветер, ветер!

Он беснуется. Он поднимает

Столбы снежной пыли. Пыль заносит

Сложную архитектуру сновидения,

Белая, сухая пыль,

Душа, размолотая в порошок,

Порох, осыпающий мир, чтобы взорваться.

Ветер беснуется. Столбы пыли

Бродят по городу. У них нет

Человеческого образа, но они способны говорить,

Видеть, думать; у них есть язык,

И почему же он так непонятен!...

Ропот, рокот, трепетание согласных

Раздаются в мозгу Пьеро. Метель

Осыпает его. Холодные руки метели

Обжигают его, машут в лицо светом,

Поднимают в земли,

Кладут на что-то тонкое, как облако,

Несут, несут далеко... Несите меня,

Несите, руки метели! Я доверяю вам.

Я хочу навеки попасть туда,

В царствие ваше,

В город Сон

Над рекой Тишиной.

Сон рассеивается. Тишина

Больше не материальна. Пространство

И время вернулись на круги своя.

Человек лежит в больничной палате

С перевязанной бинтами рукой, лежит и стонет,

Еще не приходя в сознание, а над ним,

Над больницей, над бывшей столицей Сибири,

Над временем смутным

Стоит город,

Город светлый,

Город Сон,

В ночи к людям грядущий.

-- ПОЛЕГЛО ЮНОЕ ПЛЕМЯ!

Только Сон...

Только Война и Мир...

Только сын земли - голый на земле голой...

Только человек перед небом черным...

Только нагота сердец...

Только тщета - всего человеческого.

Когда ночью Георгия хоронили,

Темно было и страшно.