Сибирский ковчег Менделеевых

«Воспитанный в духе православия я хорошо знаю, что говорит христианская церковь о загробном существовании. Но Вам я отвечу не так, как меня учили, скажу свое откровенное мнение по этому предмету.

«Все явления, совершающиеся в окружающем нас мире, можно отнести к одной из следующих трех категорий: явления соотношений материи, энергии или силы и – духа. Сколько ни пытались подвести явления последней категории к явлениям хорошо известных нам соотношений материи и силы, это не удавалось; а потому мы должны выделить особо явления духовные.

«Те позитивные науки, в области которых я вращался в течение всей своей сознательной жизни, убеждают меня – твердо и непоколебимо – в том, что ни материя, ни силы не пропадают; они вечны, хотя и подвержены постоянным изменениям. Основываясь на простой аналогии, мы необходимо должны признать, что и явления духа так же вечны.

«Вот мое откровенное мнение по Вашему вопросу – писал я своему неизвестному корреспонденту; судить о том, встретитесь ли Вы с Вашим другом за гробом, я не берусь; предоставляю решение этого вопроса Вашему собственному усмотрению»…

Приблизительно таково было содержание последней, так сказать, лекции, Д.И. Менделеева, которую привелось мне прослушать от него в необычайных, описанных выше, условиях. Она поразила меня своей новизною и глубиною; в ней звучали новые мысли, которых не приходилось нам слышать от покойного профессора с его университетской кафедры. Обстоятельство это заставило меня задать Дмитрию Ивановичу несколько вопросов, смысл ответов на которые сводился к следующему:

Наблюдения над «вечностью» материи и силы показывают, что они не исчезают, а подвергаются бесконечным превращениям и преобразованиям. То же самое, надо думать, применимо и к явлениям духа. Если христианство говорит об индивидуальном бессмертии, то подобное учение, по мнению Дмитрия Ивановича, надо отнести к тому «самообольщению», которое все еще живет в человечестве со времен классической древности и которое воспитывает в нас ненавистный для него «классицизм». По словам Дмитрия Ивановича, представители образованного западноевропейского духовенства ясно сознают, что христианство, наравне со всей вселенной, подвергается эволюции и нельзя допустить, чтобы учение церкви, с развитием человечества, оставалось на одной и той же точке, как того желают мало просвещенные духовные лица. Подтверждение сказанному Дмитрий Иванович вынес из бесед с одним английским епископом на юбилее Кембриджского университета, а также с некоторыми из выдающихся русских священников…

Вскоре мы стояли у гроба почтенной старушки, слушая надгробные песнопения, а в душе моей звучала фраза, не раз повторенная на кладбище Дмитрием Ивановичем: «О если бы кому-нибудь удалось хотя отчасти выяснить связь и соотношение между явлениями материи и духа! Тогда бы мы все поняли и все познали!»