Сибирский роман

Всю ночь напролёт Мушков не спал и думал над словами Марины, которые она сказала с такой лёгкостью и непонятной радостью. «Старичок...» — это слово укололо его, как колючка с зазубриной. В общем, эти бессонные ночи... Их было так много, что Иван Матвеевич похудел и стал похож на человека, которого постоянно бьют по затылку.

Это заметил и Ермак. Во время долгой поездки на север Мушков часто ехал рядом с ним и как будто спал в седле, а когда к нему неожиданно обращались, вздрагивал, смущённо улыбался и не понимал, о чём идёт речь. Непонятное состояние...

— Ты болен, — сказал ему Ермак, когда они поехали дальше и Мушков болтался на лошади, как мешок с пшеном. — Живот болит, что ли? Съел что-нибудь? Или тебе не хватает пышной женщины, мошенник? — Ермак рассмеялся громким, здоровым, почти провокационным смехом.

Мушков горько усмехнулся.

— Женщины! — устало сказал он. — Ермак Тимофеевич, не напоминай мне о белом и тёплом женском теле! С ума можно сойти!

— Ах, вот в чём дело! Бери любую... Мы пройдём достаточно деревень, прежде чем доберёмся до Строгановых. Я приказал больше не разбойничать! Кого поймаю, того повешу! Но уложить женщину в траву — это зов природы. А природу не запретишь. Кроме того, им это нравится, трепетным голубкам. Всё равно, мужик или казак, был бы настоящий мужчина! Иван Матвеевич, ты раньше таким не был!

— Раньше! Когда я подумаю об этом, то слезы наворачиваются! — Он выпрямился в седле, быстро оглянулся через плечо и посмотрел на Марину, ехавшую в третьем ряду. Её красная папаха светилась на солнце. На встречном ветру слишком широкая рубаха плотно прилегла к телу, и под ней обозначилась упругая грудь. Мушков испугался. Если сейчас кто-нибудь из его товарищей внимательно вглядится, что будет с ней? Но, к счастью, никто не смотрел на стройного парнишку, которому разрешено ехать с казаками благодаря великодушию Ермака. Кто станет рассматривать парня?

— Борис не даёт мне покоя, — сказал Мушков. — Было ошибкой брать его с нами.

— Твоя идея, Иван Матвеевич! — Ермак пожал широкими плечами. — Теперь справляйся сам. Побей его. Крестьянские парни понимают этот язык! Думаю, он станет хорошим казаком!

— Если бы это зависело от побоев... — Мушков отстал, пристроился рядом с Мариной и посмотрел на неё усталыми глазами. Она была наполнена счастьем, глаза задорно блестели.

— Почему ты так сказала? — спросил он.

— Что, мой медвежонок?

Его сердце дрогнуло. Впервые она назвала его так, и он сейчас не знал, была ли это настоящая нежность или просто глупая насмешка, которая снова должна его расстроить. Чёрта знает этих женщин! Они рождаются с ядом и желчью на языке.

— Что я старик! В двадцать восемь! За это тебя утопить мало!

Она весело засмеялась, отвернула лошадь и поехала вперёд к Ермаку. Мушков последовал за ней с хмурым лицом и тающим сердцем. «Как я могу ударить или прогнать её, если хочу погладить? Она не из тех женщин, которые считают побои доказательством любви, как это принято у крестьян. Когда муж бьёт жену, как корову, то она думает: «Это он меня так любит!» Марина другая, она ответит ударом или пырнёт кинжалом, если я действительно подниму на неё руку...»

Ермак был в хорошем настроении. Они приближались к владениям Строгановых. Повсюду была видна хозяйская рука: чистые деревни с небольшими крепостями для защиты от набегов беспокойных вогулов и остяков, ухоженные поля и сады, несколько серебряных рудников, охраняемых собственном вооружённым отрядом и окружённых частоколом из толстых, заострённых круглых брёвен, взять приступом такие даже для казака довольно проблематично.

У реки большие рыболовецкие пристани; дороги обустроены. Плоские, широкие деревянные суда перевозили товары. Против течения, вдоль берега, бурлаки тащили баржи — цепочки людей, нагнувшихся вперёд, с кожаной лямкой на плечах, повисших на канатах, и при этом глухо и протяжно поющих, в такт шагов.

— Почему Мушков на тебя жалуется? — спросил Ермак, когда рядом с ним появилась Марина. — Он жалуется, только когда чем-то раздосадован.

— Не знаю, Ермак Тимофеевич, — сказала она и осталась рядом с Ермаком на том месте, которое занимал Мушков, как его заместитель. То, что Ермак это допустил, для всех, кто видел, это было доказательством того, что у белобрысого паренька будет неплохое будущее среди казаков. — Он иногда так странно на меня смотрит.

— Мушков? Почему?

— Он хочет, чтобы я спал с ним рядом...

Мушков, подъехавший к ним сзади, всё слышал, заскрежетал зубами и удивился, что не свалился от ужаса с лошади. «Это чёрт, а не девка» — подумал он. Ермак повернулся и неодобрительно посмотрел на него.

— Тебя нужно окатить водой! — сказал он строго. — В следующей деревне ты выберешь себе женщину. Я проверю! И Борис посмотрит!

Мушков вытаращил глаза, отстал и подождал, пока Марина не подъедет к нему.