— Вернуться? Без Мариночки на Дон? Отец, я хорошо чувствую себя и среди печек. — Мушков посмотрел на золотые купола церквей. Звонили колокола, народ пел молитвы, а из кремлёвских ворот потянулись священники с хоругвями и кадилами.
— Как я буду жить без жены, отец? Она мне дороже, чем табун степных лошадей...
Машков наклонился к Марине, положил ладонь на её руки, лежащие на животе, и почувствовал биение новой жизни.
— Благослови, Господи, любовь людскую, — с чувством сказал Люпин. — Что стало бы с нами без любви...