Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года

Был уже второй час ночи, городской транспорт не работал, такси стоило дорого, денег у них не было, и они решили пойти к Алёне и переночевать у неё. Мите постелили в гостиной на диване, а девушки легли в другой комнате на кровати. Прижавшись тесно друг к другу, они тихо беседовали о жизни и о беспределе, который творится вокруг. Ксения рассказывала о Серёже, какой отличный парень он был, об их взаимоотношениях.

— А у вас было с ним что-нибудь? — спросила Алёна и Ксения зарыдала, закрыв рот руками, чтобы не разбудить Митю.

— Мы только целовались. Он хотел, а я ему отказывала. Если бы я только знала, что его убьют… Я его так любила…

Звуки сдерживаемого рыдания разбудили Митю, и он понял, что это Ксюша. Он лежал и вспоминал их совместную с Серёжей службу и решил найти и наказать виновных. Было понятно, что Сергей попал в западню. Если он сидел в засаде, то пять бандитов ничего бы с ним поделать не смогли — Митя знал его возможности. Другое дело, если их нападение было для него совершенной неожиданностью и застигло врасплох. Следовательно, кто-то сдал двух милиционеров. На месте происшествия было пять трупов бандитов, следовательно, был ещё шестой, который выстрелил в Сергея и ушёл. Как сказал ему один из милиционеров на поминках, экспертиза показала, что застрелил Сергея один из убитых им бандитов. Во всяком случае, пуля была выпущена из его пистолета, но для Мити это не было непреложной истиной. Мог быть ещё кто-то, который выстрелил Сереже в спину и подбросил пистолет убитому бандиту. Митя не знал, как искать виновных, но он посоветуется с Мельниковым — тот должен быть опытный в таких делах человек — ведь не даром много лет служил в КГБ.

Глава 40

Галина Афонина была окружена заботой и вниманием как никогда в жизни. Двое здоровенных парней — Матюшин и Миронов — ходили за ней чуть ли не по пятам как няньки, а Эдик её зацеловывал, хотя порядком надоел своей томностью и жеманностью. В постели он доводил её до оргазма по несколько раз за ночь, но отравлял жизнь своими постоянными требованиями. Эдик так обнаглел, что сначала требовал от неё, чтобы она купила ему джип, а потом передумал и потребовал шестисотый мерс. Данилина, которой она только заикнулась об этом, раскричалась:

— Ты и так возишь его на мерсе, зачем ему свой мерс? Чтобы шлюшек катать? Пусть на такси их возит за свой счёт!

Галя, услышав про шлюшек, сразу же возмутилась — за её же деньги этот наглец хочет ходить налево, как и гад Афонин! Сколько попортил ей крови из-за баб негодяй Лёшка, её покойный муж, так и этот туда же! Между любовниками вспыхнула ссора, и Эдик ушёл, хлопнув дверью. Поздно вечером в этот день Галя возвращалась из театра, куда она нынче зачастила, так как там, среди изысканной публики, можно было демонстрировать наряды и украшения.

Подъехав к дому, она увидела, что над подъездом кто-то вкрутил очень яркую лампу.

— Не нравится мне что-то эта иллюминация, — сказал Миронов и Матюшин согласился.

Когда после такого яркого освещения зайдёшь в подъезд, сразу не разберешься что к чему и потратишь драгоценные секунды. А если там ещё и лампочки нет, то вообще неизвестно в кого стрелять. Но могли стрельнуть и с улицы, когда они будут на крыльце под яркой лампой. Поэтому Миронов вышел первым, подобрал камень и, бросив его, разбил лампочку.

— Что же вы такое творите! — возмутилась Галя, но Матюшин её прервал.

Сжав ей локоть, он тихо, на ухо прошептал ей:

— Там может быть засада. Пойдёшь между нами. Ты за Владиславом, а я сзади, спиной.

От таких слов у Гали ноги стали ватными, и во рту пересохло. Впереди шёл Миронов, немножко позади его шла Галя, а замыкал шествие Матюшин. Он шёл спиной к подъезду, внимательно осматривая улицу, чтобы им в спину не пальнули из темноты. Так они и вошли в тамбур подъезда. В сибирских городах дома строят с небольшим тамбуром в подъездах, чтобы лучше сохранялось тепло. В тамбуре Матюшин прижал Галю к стенке, закрыв её собой, а Миронов, ногой распахнув дверь, согнулся и буквально впрыгнул в небольшой холл, держа перед собой пистолет. В подъезде было сумеречно: он освещался только светом, струящимся с лестничной площадки второго этажа. Миронов держал под прицелом лестницу, а Матюшин и за ним Галя осторожно вошли в холл. Они только двинулись вперед к лестнице, как раздалось подряд два выстрела, и Миронов рухнул на пол. Тотчас же в ответ Матюшин выстрелил в направлении вспышек, и кто-то негромко вскрикнул. Матюшин толкнул Галю под лестницу, и она упала от толчка. А сам он в это время, дважды выстрелив, кинулся к Миронову, но тут же получил две пули и рухнул рядом. Галя, обезумев от ужаса, не могла издать ни единого звука и открытым ртом пыталась заглотнуть воздух. Это и спасло её, когда мимо пробегал убийца. На ходу он ещё дважды выстрелил в лежащих на полу Матюшина и Миронова и огляделся, ища Галю. Но в этот момент на этажах уже открывались двери, и кто-то истерически кричал, чтобы вызвали милицию. Убийца, не найдя Галю, хромая и негромко матерясь, выскочил на улицу.