Сибирское бремя: Просчеты советского планирования и будущее России

Та же самая идея terra nullius, которая способствовала колонизации Австралии в XVIII–XX веках, определяла подход русских царей и других европейских монархов к своим территориям в XVIII столетии. Концепция terra nullius имела двойственное, но взаимосвязанное толкование. В первом толковании она распространялась на любые земли любой площади, которые не контролировались ни одним из признанных европейских государств¹⁹. Это относилось к большей части евразийского массива земель до тех пор, пока на них не предъявила своих прав Российская империя. Во втором своем значении она имела отношение к территории, на которой не было земель, принадлежащих кому-либо, кто владел бы ими на законном основании. При этом подразумевалось, что для того, чтобы те или иные государства имели право установить свой суверенитет над такими землями и удерживать других от попыток завладеть ею, там должны постоянно проживать и работать на эти государства люди²⁰. Второе значение этого понятия стало главным камнем преткновения в спорах между аборигенами и британскими и европейскими поселенцами в Австралии. Аборигены, подобно коренным жителям Северной Америки, Африки и Евразии, не основывали постоянных сельскохозяйственных поселений на своих исконных землях. Хотя они, естественно, использовали землю и кормились от нее, они вели преимущественно кочевой образ жизни на своих обширных территориях. Европейцы считали все это равнозначным физическому отказу от земли или, по меньшей мере, потере связи с землей. Поэтому, по мере того как Российская империя продвигалась все дальше в глубь Евразии, ее правители в спешном порядке возводили там сторожевые заставы и строили города, призывая крестьян возделывать земли на вновь захваченных территориях. Таким способом они обозначали владение землей, демонстрировали постоянство заселения и использования новых земель, обеспечивая суверенитет российского государства над всей его необъятной территорией.

Территория и престиж великой державы

Как уже упоминалось в главе 2, обладание новыми землями в значительной степени способствовало росту престижа и влияния на международной арене. К 1900 году захват новых территорий в экономических и политических целях стал объектом взаимоотношений между государствами. Статус европейской страны как великой державы напрямую зависел исключительно от ее способности обладать колониями. Большинство европейских государств завоевание земель считало «обязанностью», обязанностью великой державы²¹. В имперском мышлении превалировали идеи о том, что все ничейные территории и малые государства следовало бы в конечном счете причислить к более крупным империям с тем, чтобы оставалось только небольшое количество независимых держав. Именно эти независимые державы, империи, или великие державы, и будут определять ход мировых событий. И в самом деле, немецкий обозреватель Отто Хинтце (Otto Hintze) в 1907 году писал: «Борьба за статус великой державы является истинной сутью империалистического движения в современном мире. Дело уже не в том, как это бывало в прежние времена, чтобы в мире доминировала одна держава. Дело в том, чтобы были отобраны нации, которые примут на себя роль лидеров в решении мировых проблем»²². Россия ни в коем случае не была малым государством. Она страстно желала стать лидером в международных делах и оставаться великой державой. Размеры территории в значительной степени ассоциировалась с идеей о «величии» России, и российские правители продолжали ее увеличивать²³.

Крупнейшим из всех этих территориальных приобретений стала Сибирь, подлинная сокровищница полезных ископаемых и природных ресурсов, но также и наименее населенная и наиболее сложная территория в плане прав на обладание ею Россией в имперском смысле. Сибирь была подлинной terra nullius, когда российское государство впервые обратило туда свой взор. Это были не нанесенные на карту земли, населенные малочисленными местными охотниками и кочевниками, которые питались от земли, но не «пользовались» ею по европейским понятиям, превалировавшим до 1900 года²⁴. Это был уязвимый момент, так как земли могли посчитаться «незанятыми», и российскому государству во что бы то ни стало необходимо было там прочно укорениться. Вначале цари не предпринимали попыток основательного заселения Сибири: их инициатива ограничивалась частичной эксплуатацией ее ресурсов. Однако с появлением в XIX веке новых империалистических требований к четкому обозначению обладания территорией их подход изменился.