Сибор Милосердный

Старуха кивнула и, задыхаясь, убежала прочь.

Сибор добрался до гауптвахты. Райданка тщетно пыталась вырваться из цепей, но прекратила свои попытки, как только увидела царевича. Он подбежал к ней, лоб его сверкал от пота. Сибор показал крохотный ключ девушке и вдруг осознал, что прямо сейчас очень рискует, освобождая ее.

Но иного пути не было.

– Я знаю, что ты не понимаешь меня, – сказал Сибор, нарочито тряся перед ней ключом. – И догадываюсь, что как только я освобожу тебя – ты меня покалечишь, или чего еще хуже…

Хайде сосредоточенно смотрела в карие глаза Сибора, словно те служили в качестве переводчиком для нее.

– Но прошу тебя, поступи разумно. Я не хочу крови, не хочу больше убийств!

Сибор посмотрел на райданку, словно выжидая от нее ответа, а затем спешно пробормотал:

– Ладно… ладно…

Сибор вставил ключ в замочную скважину эбонитовых оков, сделал два оборота, и через мгновение громоздкие цепи со звоном упали на пол. Именно сейчас Сибор ожидал ответа от райданки в виде удара ногой или рукой, или, быть может, припрятанным заранее оружием, но…

…ничего не произошло.

Царевич протянул руку Хайде, и та, недоверчиво посмотрев на его бледные пальцы, приняла его ладонь. В этот миг Сибор вдруг понял, что одна из баек моряков касательно райданцев оказалось верной – кожа Хайде была жутко холодной.

Как только Сибор развернулся в сторону двери, на борту послышались первые выстрелы и крики.

Райданцы уже были на «Освободителе».

Первой жертвой стал наблюдатель из вороньего гнезда, чья отрубленная голова упала под ноги молодому юнге. Глаза мальчишки не отрывались от высунутого языка и застывшей гримасы ужаса несчастного наблюдателя. Рядом стоящий сержант, более опытный солдат, прицелился из ружья в сторону фок-мачты, откуда упала голова. Среди густого тумана он заметил несколько тросов, тянущиеся из воды к мачте корабля. Он сразу понял, что задумал враг, и собирался предупредить остальных о надвигающийся сверху атаке…

…но, как только он открыл рот, в его глотку вонзилось ледяное лезвие кинжала, со свистом прилетевшее сверху. Беспомощно схватившись за горло, откуда брызнул фонтан крови, сержант захрипел и упал на спину, умоляюще глядя на стоявшего над ним рядового матроса. Мальчишка открыл рот, из глаз его потекли слезы. В следующий миг он почувствовал сильный удар по голове от свалившегося на него обезглавленного туловища наблюдателя с фок-мачты.

Битва началась.

Райданцы, вооруженные мечами и кинжалами, оказались на борту так быстро, что некоторые из матросов даже не успели направить в их сторону ружья. Десятки силуитов были убиты сразу, другие смогли отбиться прикладами или сделать выстрел. Царь Конрад одним мощным взмахом меча смог разрубить напополам прыгнувшего на него райданца, не моргнув и глазом.

Выстрелы винтовок, лязг вынимаемых из ножен мечей и кинжалов, крики райданцев и силуитов. Когда Сибор услышал звуки бойни, еще не дойдя до палубы, он понял, что опоздал, понял, как глупо выглядел его замысел с самого начала…

Тело одного их райданцев упало вниз по лестнице, прямо к их с Хайде ногам. Приглядевшись, Сибор заметил в его животе огнестрельное ранение.

Хайде толкнула Сибора к стене, подбежала к умирающему соплеменнику и, не церемонясь, вытащила из его руки кинжал и меч. Бросив взгляд на царевича, стоявшего в ступоре, она поднялась по лестнице на корму и исчезла. Сибор последовал за ней.

У экипажа «Освободителя» не было надежды. Благодаря внезапной атаке и трюкам с туманом райданцам удавалось убивать силуитов одного за другим. В пылу боя Сибор увидел своего отца – Царю без труда удавалось отбиваться от врагов громоздкими и сильными ударами меча. Его глаза были наполнены злобой, лицо испачкано кровью врагов. Казалось, словно бы он наслаждался происходящим…

Сибор заметил, как Хайде, словно лисица, ловко уворачивалась от вражеских ударов. Своим клинком она делала быстрые и точные выпады, сначала обездвиживая противника, а потом добивая его ударом в горло или глаз. Северянка предпочитала отбиваться от атак, а не нападать, направляясь в сторону двух соплеменников, которые кричали в ее сторону и подзывали к себе. Царевич вдруг понял, что эти двое стоят у входа в каюту, ведущую в царские покои.

Прямо туда, где находилась его сестра.

Царевич схватил брошенное одним из солдатов ружье и, понадеявшись, что оно заряжено, рванул вслед за беглянкой. Ему удалось незаметно проскользнуть мимо нескольких райданцев, чудом не заметивших его в пылу сражения, и вскоре оказаться в каюте.

Первым делом царевич проверил камбуз, откуда его сестра наловчилась таскать сухари.

– Белка! – крикнул во весь голос Сибор.

Из под бочек с солониной выглянула испуганная голова кока Вкусняша. Красное и потное лицо толстяка подсказали Сибору, что тот для храбрости пригубил вина, но, видимо, недостаточное количество для того, чтобы осмелиться выйти на палубу.

– Моя сестра, вы видели ее?! – спросил Сибор.

Голова кока затряслась так, что с головы слетел поварской колпак.

– Не видал, сударь. – С этими словами, Вкусняш снова спрятался под бочку.