Сиддхартха

On all paths of the marvellous grove, monks walked in yellow robes, under the trees they sat here and there, in deep contemplation-or in a conversation about spiritual matters, the shady gardens looked like a city, full of people, bustling like bees.	По всем дорожкам чудной рощи расхаживали монахи в желтой одеянии; другие сидели под деревьями, погруженные в созерцание или занятые духовной беседой. Похожим на город был этот тенистый парк, в котором люди кишели, как пчелы в улье.
The majority of the monks went out with their alms-dish, to collect food in town for their lunch, the only meal of the day.	Большинство монахов направилось в город с чашами для подаяний, чтобы собрать припасов для полуденной трапезы, единственной в течение дня.
The Buddha himself, the enlightened one, was also in the habit of taking this walk to beg in the morning.	Сам Будда, Просвещенный, отправлялся по утрам за сбором подаяний.
Siddhartha saw him, and he instantly recognised him, as if a god had pointed him out to him.	Сиддхартха увидал его и тотчас же, точно по наитию свыше, узнал.
He saw him, a simple man in a yellow robe, bearing the alms-dish in his hand, walking silently.	Он увидел тихо идущего скромного человека, в желтой рясе, с чашей для подаяний в руках.
"Look here!" Siddhartha said quietly to Govinda. "This one is the Buddha."	- Взгляни туда, - тихо сказал Сиддхартха Говинде, - вон идет Будда!
Attentively, Govinda looked at the monk in the yellow robe, who seemed to be in no way different from the hundreds of other monks.	Г овинда внимательно взглянул на монаха в желтой рясе, с виду будто ничем не отличавшегося от сотен других монахов.
And soon, Govinda also realized: This is the one.	И скоро также сказал себе: -Это он!
And they followed him and observed him.	И оба пошли вслед за Буддой, не спуская с него глаз.
The Buddha went on his way, modestly and deep in his thoughts, his calm face was neither happy nor sad, it seemed to smile quietly and inwardly.	Будда шел своей дорогой со скромным видом, погруженный в думы. Его спокойное лицо не было ни радостно, ни грустно, оно как будто освещалось улыбкой изнутри.
With a hidden smile, quiet, calm, somewhat resembling a healthy child, the Buddha walked, wore the robe and placed his feet just as all of his monks did, according to a precise rule.	Со скрытой улыбкой, тихо, спокойно, напоминая здоровое дитя, шел вперед Будда, нося свое одеяние и ставя ногу так же, как все его монахи, по точно предписанным правилам.
But his face and his walk, his quietly lowered glance, his quietly dangling hand and even every finger of his quietly dangling hand expressed peace, expressed perfection, did not search, did not imitate, breathed softly in an unwhithering calm, in an unwhithering light, an untouchable peace.	Но лицо его и походка,, его тихо опущенный взор, его тихо свисающая рука и даже каждый палец на этой тихо опущенной руке дышали миром, дышали совершенством. В них не чувствовалось никаких исканий, никакой подражательности, от них веяло кроткой, неувядаемой безмятежностью, неугасаемым светом, ненарушимым миром.
Thus Gotama walked towards the town, to collect alms, and the two Samanas recognised him solely by the perfection of his calm, by the quietness of his appearance, in which there was no searching, no desire, no imitation, no effort to be seen, only light and peace.	Так шел Гаутама, направляясь в город за подаянием, и оба саманы узнали его по одному только этому безграничному спокойствию, по безмятежности всей его внешности, в которой не было заметно никаких исканий и желаний, ничего деланного и принужденного, в которой все было -свет и мир.
"Today, we'll hear the teachings from his mouth." said Govinda.	- Сегодня мы услышим учение из собственных его уст! - сказал Говинда.