Сидней Рейли: шпион-легенда XX века

Таким образом, я всегда был в курсе всего того, что происходило на большевистских фронтах, и имел возможность получать правильную ориентацию о политическом и военном положении правительства. Некоторые из этих сообщений были в высшей степени комичны и характерны, как, например, телеграмма молодого красного генерала Саблина: «Наши канальи сдались снова, и мы вынуждены были сдать Красную горку».

Мои собственные доклады начальству в Лондоне всегда имели одну и ту же форму: дайте России популярное правительство, и она снова встанет единым фронтом против Германии. Во всяком случае, большевизм гораздо худший враг, чем Германия. Это самая отвратительная болезнь, поражающая самые основы цивилизации.

Было совершенно очевидно, что противники большевиков легко захватят власть, если их подстегнуть. Численностью они во много раз превосходили своих врагов. Но у них не было вождя. Русские беспомощны, если у них нет лидера. Без вождя они дадут избивать себя, как стадо овец. Я был уверен, что террор может быть уничтожен в течение часа и что я сам смогу совершить это. Почему бы нет?

В то время мне довольно часто приходилось выезжать в Петроград для того, чтобы отвозить военные донесения, которые приносил мне полковник Фриде, и для совещаний с моими единомышленниками. Поэтому я попросил полковника Фриде достать мне постоянный пропуск. Он посоветовал мне занять официальную советскую должность и дал мне рекомендательное письмо Орлову, председателю уголовного отдела ЧК в Петрограде, который подобно Фриде был скрытым противником коммунистов. По приезде в Петроград я направился прямо к нему на службу.

Все прошло замечательно, и по возвращении в Москву я уже числился по пропуску товарищем Рейлинским, сотрудником ЧК.

Излишне говорить, что я не замедлил использовать свое новое служебное положение. Орлов также имел возможность постоянно снабжать меня очень ценной информацией. Таким образом, в лице полковника Фриде и Орлова я заполучил двух видных большевистских служащих в качестве источников информации.

В Москве я немедленно приступил к организации заговора по свержению режима террора. При этом я должен был действовать весьма осторожно. ЧК имела своих осведомителей везде. Исходя из этого, схема организации была составлена по системе «пятерок». Каждый участник заговора знал еще только четверых членов ячейки. Я сам находился вверху пирамиды и знал единомышленников не лично, а лишь опосредованно. Удобство этой системы подтвердило будущее, о чем расскажу далее. Таким образом, если бы одно из звеньев было разоблачено, остальные риску провала не подвергались и раскрытие заговора коснулось бы только узкого круга лиц.

Все было подготовлено для прихода к власти нового Временного правительства. Мой друг и союзник Грамматиков должен был стать министром внутренних дел. Чуберский – мой старый знакомый и деловой компаньон, который прежде был во главе одного из самых крупных торговых домов в России, – должен был стать министром путей сообщений и связи. Юденич, планировавшийся военным министром, Чуберский и Грамматиков должны были составить костяк Временного правительства для подавления анархии, которая неизбежно должна была возникнуть.

Все это, конечно, требовало большой организованности. Оглядываясь назад, я удивляюсь, как в такой короткий промежуток времени я мог выполнить так много. Нам оставалось осуществить только два проекта. Самым значительным препятствием на нашем пути был латышский гарнизон, который находился на жалованье у большевиков. Я должен был буквально купить их поддержку. Во-вторых, я должен был приурочить время восстания к тому моменту, когда и Ленин, и Троцкий будут в Москве. Если бы их удалось устранить, вся эта отвратительная организация Советов рассыпалась бы в пыль. До тех пор пока они были живы, в России не могло быть мира. Следовательно, необходимо было для нашего успеха при первом ударе арестовать Ленина и Троцкого.

Деньги для подкупа латышей должны были скоро прибыть. В Москве не было недостатка в противниках коммунистического режима, которые готовы были пожертвовать всем необходимым, чтобы свергнуть ужас, царивший в России. В поразительно короткий промежуток времени сотни тысяч рублей уже были собраны и хранились в шкафу на квартире сестер С. в Шереметьевском переулке.

Наконец я связался с полковником Эдуардом Берзиным, одним из командиров латышей. Берзин был солдатом и джентльменом, заклятым врагом Германии и коммунизма. Если позже он открыл большевикам некоторые подробности нашего заговора, то это было сделано под давлением пыток, слишком ужасных, чтобы их выдержать. Я уверен, что сообщение большевиков о том, что он с самого начала был их агентом-провокатором, является гнусной клеветой.

Берзин пришел ко мне с рекомендацией. Он уже работал в разведке союзников с французом Вертамоном и американцем греческого происхождения Каламатиано.