Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

Первый «поход» в СССР должны были совершить две «тройки» террористов. Одна — в Москву, другая — в Ленинград. В первую вошли Захарченко, Опперпут и 22-летний Юрий Петерс (Вознесенский). Вторую «тройку» возглавил опытный офицер Виктор Ларионов, а в ее состав вошли 20-летние Сергей Соловьев и Дмитрий Мономахов — выпускники русской гимназии в Хельсинки. 31 мая финско-советскую границу перешла «тройка» Захарченко, в ночь на 1 июня — «тройка» Ларионова. Проводили их финские связники. До места своих акций все добрались благополучно.

«Хорошо мечтать о народном терроре…»

В ночь на 3 июня 1927 года Захарченко, Опперпут и Петерс заминировали дом 3/6 по Малой Лубянке, в котором находилось общежитие сотрудников ОГПУ. Опперпут хорошо знал это здание.

Непонятно, как они попали внутрь — возможно, Опперпут предъявил свое старое удостоверение. Непонятно также, как им удалось незаметно установить «адскую машину» — мощный четырехкилограммовый заряд, вокруг него — дополнительные толовые шашки, а пол еще полили керосином. Затем они подожгли шнуры и поспешно удалились. Взрыв должен был разрушить здание почти до основания, но террористам не повезло. По одной версии, один из чекистов пошел ночью «по нужде» и заметил «адскую машину». К тому же раньше времени погас бикфордов шнур. По другой — взорвалась только одна шашка. Большого вреда взрыв не принес, но от него проснулись спавшие в соседних комнатах сотрудники. Они выбежали в коридор и оборвали тлеющие бикфордовы шнуры.

На «тройку» была объявлена охота. Террористы разделились — Захарченко и Петерс пытались уйти вдвоем, а Опперпут один. Почти через месяц, 5 июля, в советских газетах было опубликовано сообщение ТАСС, а 6 июля в «Правде» появилось интервью с заместителем председателя ОГПУ Генрихом Ягодой. В этих публикациях рассказывалось о том, как ловили и как обезвредили террористов. По словам Ягоды, Опперпут «едва не был задержан 18 июня на Яновском спиртоводочном заводе, где он показался подозрительным». Он пытался бежать, отстреливался, ранил трех человек, но его все равно обнаружили. Опперпут был убит в перестрелке.

Захарченко и Петерс пытались пробраться к границе через витебское направление. Они захватили автомобиль, убили шофера, а его помощника заставили вести машину. Но раненый помощник водителя все же умудрился ее испортить. Тогда террористы бросили машину и скрылись в лесу. Однако их тоже обнаружили. «В перестрелке с нашим кавалерийским разъездом оба белогвардейца покончили счеты с жизнью. Вознесенский был убит на месте, Шульц умерла от ран через несколько часов», — заявил Ягода.

Есть и другая версия. Якобы Захарченко и Петерс вышли на полигон войск Красной армии в районе села Ситно. Там как раз проходили летние сборы. Уже после Второй мировой войны в русской эмигрантской печати появилось свидетельство некоего бывшего красноармейца Ивана Репина, находившегося тогда на полигоне и якобы видевшего последние минуты жизни Захарченко и Петерса своими глазами. «На противоположной опушке леса, — вспоминал он, — в интервале между мишенями, стоят рядом мужчина и женщина, в руках у них по револьверу. Они поднимают револьверы кверху. Женщина обращается к нам, кричит: — За Россию! — и стреляет себе в висок. Мужчина тоже стреляет, но в рот. Оба падают.

…Еще раз увидел я эту героиню часа через два. В скромном сером платье она лежала прямо на земле у штаба нашего полка. Ниже среднего роста. Средних лет. Шатенка. Мертвенно бледное лицо, заострившийся нос, закрытые глаза. Едва заметное дыхание. В бессознательном состоянии…

Позднее я слыхал, что “шпионка” в тот же день и в том же бессознательном состоянии была “погружена” в вагон-ледник и отправлена в Ленинград».

По различным данным, Захарченко и Петерс погибли то ли 18-го, то ли 23 июня 1927 года.

Вторая, «ленинградская», «тройка» — Ларионов, Соловьев и Мономахов — вечером 6 июня бросила гранаты в помещение партийного клуба на набережной Мойки, где проходило заседание философской секции. Одна из гранат не взорвалась, от взрыва второй было ранено 26 человек. «Тройка» сумела уйти с места теракта и благополучно добраться до Финляндии.

Седьмого июня на вокзале в Варшаве был смертельно ранен полпред СССР в Польше Петр Войков. В него стрелял 20-летний эмигрант Борис Коверда. В Союз национальных террористов он не входил, но тоже выражал желание отправиться в СССР, чтобы вести там борьбу с большевиками.

В тот же день в Минске была устроена железнодорожная катастрофа, в которой погиб заместитель полномочного представителя ОГПУ по Белорусскому военному округу Иосиф Опанский.

Десятого июня «Правда» напечатала сообщение «От коллегии Объединенного Государственного Политического Управления». В нем говорилось о смертных приговорах двадцати находившимся в заключении контрреволюционерам. Они были расстреляны в тот же день.

* * *