Сидней Рейли

«[Рейли] заявляет о себе, что он английский подданный, однако это утверждение вызывает сомнения, ходят слухи, что он в действительности еврей из России. Так или иначе, он женат на русской еврейке. За последние два года он был замешан в разных скандалах, связанных с закупками здесь русского вооружения, имеет дурную репутацию. Существует мнение, что он относительно честно основал свое дело, однако его основная коммерческая деятельность — получение комиссионных при заключении контрактов — осуществляется мошенническими способами. По слухам, Рейли находился в Порт-Артуре в 1903 году и подозревался русскими в японском шпионстве. Находясь здесь, в военное время он путается с различными темными личностями, и меня не удивит, если обнаружится, что он завербован вражескими агентами в целях пропаганды или какой-либо другой деятельности».

Ответ Уайзмана еще больше утвердил ван Демана в намерении расширить рамки расследования и найти «темных личностей», упомянутых в письме. Само расследование было поручено агентам АЛБ Холлису Ханневеллу и Эйблу Смиту, работавшим под руководством офицера военной разведки Макгрегора Бонда. Он в свою очередь направлял копии всех донесений и докладов подполковнику Отдела военной разведки Таунсенду Ирвингу. Не будучи профессиональными следователями, Ханневелл и Смит вскоре совершенно погрязли в трясине личных и коммерческих дел Рейли. Одна «темная личность» была связана с большим количеством других не менее подозрительных личностей.

Какое-то время следствие вообще не двигалось с места, и именно это объясняет тот факт, почему оно так долго тянулось. Работу следователей осложнило еще и то, что через полгода после того, как агент Перкинс составил свой меморандум, Рейли уже уехал из Нью-Йорка в Торонто и вступил там в ряды Королевского авиакорпуса. Таким образом, он отсутствовал в Америке до окончания войны и, разумеется, до окончания следствия.

Несмотря на то что Ханневеллу и Смиту успешно удалось выявить широкий круг лиц, которые могли бы дать много ценных сведений, они оказались не способны должным образом все проанализировать и отделить существенные факты от незначительных. Опытный следователь, несомненно, отнесся бы с большим вниманием к собранным фактам, но вряд ли ему удалось бы задокументировать колоссальный объем информации, которую получили Ханневелл и Смит в ходе следствия. Именно им мы должны быть благодарны за то, что они столь всесторонне и подробно запечатлели на бумаге многочисленные стороны жизни Рейли в Нью-Йорке.

Первое, что бросается в глаза при чтении этих документов, это то, что в людях, готовых дать показания против Рейли, не было недостатка, что неудивительно, учитывая, что Рейли был лишен малейшего чувства жалости в коммерции. На протяжении двух с половиной лет, что Рейли прожил в Нью-Йорке, он, без сомнения, попортил крови немалому количеству людей. Одним из них был Норберт Родкинсон.

О самом Родкинсоне известно немного. Если верить показаниям, которые он дал на следствии, он родился в Англии^{347}, прожил много лет в России, а последнее время работал в нью-йоркской фирме «Вагнер энд компани» на Нью-стрит, 33. Следователям он сообщил, что в Петрограде Рейли пользовался репутацией шпиона и негодяя. На вопрос следователей о его последней жене Надин Родкинсон отозвался о Рейли как о двоеженце, имевшем законную жену и двоих детей, которые еще недавно находились в Порт-Артуре^{348}, добавив к этому также, что в 1916 году Рейли отослал их в Петербург, оставив «без копейки денег». Английская колония в Петрограде якобы собрала средства, чтобы его семья могла «хоть как-то существовать».

Сбором средств для семьи Рейли, по материалам следствия, занимался англичанин по имени Фред Хилл^{349}. Родкинсон также подтвердил, что Рейли родился вовсе не в Ирландии, а в польском городке Бендзинь и что в 1916 году в Нью-Йорке Рейли и Александр Вайнштейн делали ему некоторые коммерческие предложения, которые он отвергнул, прослышав о «дурной репутации» этих джентльменов.