Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2

Никто не ответил.

– Сеньор Эрнандес, вы здесь? У меня для вас важное письмо.

Вынув ключ, взятый у девушки на ресепшн, Жан стал вставлять его в скважину. Дверь со скрипом открылась сама. Жан ворвался в комнату с поднятым пистолетом.

– Дэниел Купер, это Интерпол. Вы арестованы!

«Черт бы все это побрал!!»

Постель застелена. Никаких чемоданов. Все чисто, ни соринки, сверкает, как новое. У кровати на тумбочке лежит Библия, открытая на Евангелии от Иоанна, глава 19, стих 16.

Подчеркнутая цитата гласила: «Тогда наконец он предал его им на распятие. И взяли Иисуса и повели».

Жан Риццо ощутил, как в желудке все перевернулось. Так он был прав! Дэниел Купер и есть Библейский Убийца. Теперь никаких сомнений не осталось. Номер 66 напоминал все остальные сцены преступления, с одним разительным исключением: здесь не было тела. Пока.

Только тогда Жан Риццо заметил конверт, белоснежный и чистый. Совсем как тот, что нашла сеньора Прието в витрине плащаницы. Он был прислонен к подушкам. На конверте всего одна фраза, написанная аккуратным почерком: «Трейси Уитни или инспектору Жану Риццо».

Жан вскрыл конверт и стал читать.

Глава 23

Джеф был в доме на Итон-сквер. Лежал голый в постели, а рядом лежала Трейси. Только когда он наклонился, чтобы ее поцеловать, оказалось, что это не Трейси. Другая женщина. Незнакомая.

Трейси стояла в дверях и кричала на него:

– Как ты мог?!

Джефа затошнило. Он метнулся к двери, но когда добрался туда, Трейси исчезла. Вместо нее появилась Линда, его мать. И повторила те же слова:

– Как ты мог?

Но это был уже другой дом, другое время, и она кричала на отца Джефа. Линда Стивенс поймала отца на очередной измене.

Все ее деньги, полученные по наследству, были пущены по ветру ради очередного плана быстрого обогащения Дэйва Стивенса.

– Отцепись от меня, сука!

Прячась за дверьми спальни, Джеф услышал треск ломавшейся под кулаком отца челюсти матери.

– Не надо, Дэйв! Пожалуйста! – завопила мать.

Но избиение продолжалось: шмяк-шмяк-шмяк.

Шмяк, шмяк, шмяк.

Что-то тяжелое и холодное снова било Джефа по спине.

Он лежал на полу, металлическом полу, по которому его швыряло, как картофелину в мешке.

«Меня куда-то тащут? Где я? – Он услышал рев двигателей и почувствовал тряску. – Самолет? Грузовой самолет?»

Но тут его сильно ударило об пол. Тьма вернулась.

Постель была теплой и мягкой, но Джефу нужно было встать. Мачеха не оставит его в покое.

– Обними меня, Джефи! Когда еще вернется твой па!

У нее груди как подушки, мягкие и огромные. И душат его. Валики гладкой женской плоти давили на него. Он не мог шевельнуться.

Его охватила паника.

Джеф подбежал к окну и голый выпрыгнул на снег.

Его затрясло. Так холодно. Так смертельно холодно! Инстинкт подсказывал: «Не спи. Если заснешь – умрешь. Проснись, Джеф! Проснись!»

– Проснись!

Голос был вполне реальным. И холод тоже. Джеф больше не двигался, но по-прежнему лежал на спине. Камень под ним был как ледяная глыба.

– Я сказал – проснись!

Резкий пинок в ребра заставил Джефа вскрикнуть и содрогнуться от боли.

Голос был определенно мужской и все же странно высокий, с явной ноткой истерии. Джеф сразу же узнал его, и тут же нахлынули воспоминания.

Севилья.

Церковь.

Он пришел на встречу с Дэниелом Купером…

Купер пытался цитировать Библию и, судя по голосу, был не в себе. Обезумел?

– Или ты все еще спишь? – сказал Господь. – Час настал, когда предадут меня в руки грешников! Проснись!

– Я проснулся, – простонал Джеф.

Ребра болели после пинка тяжелым ботинком Купера, но это было чепухой по сравнению с разрывавшей голову болью, словно мозг распух до таких катастрофических размеров, что вот-вот разорвет череп. Он инстинктивно попытался коснуться раны и только сейчас понял, что руки связаны. Руки и ноги.

Он был одет, но не в свою одежду. Во что-то тонкое и свободное вроде больничной сорочки. На глазах была повязка из более толстой и грубой ткани. Возможно, из бинта.

– Мне нужен доктор, – прохрипел Джеф. – Где мы?

Еще пинок, на этот раз в ключицу. Боль была мучительной. Джеф не понял, почему не потерял сознания.

– Я задал вопрос! – заносчиво взвизгнул Купер. – Господь исцелит твою боль. Только Господь может помочь тебе сейчас!

Если только Господь олицетворяет собой экстренную черепно-мозговую хирургию или обладает способностью убедить спятившего психопата освободить несчастного пленника и пойти в ближайшую психушку.

Он вспомнил пословицу, которую любил повторять дядя Уилли: «Господь помогает тем, кто помогает себе сам».

Наконец-то включились его инстинкты выживания.

Сначала предстояло понять, где он находится. Судя по гулкости голоса Купера, они в каком-то очень большом здании с высокими потолками, где гуляют сквозняки. Церковь? Нет. В церквях обычно стоит запах, которого здесь нет.

Сарай? Более вероятно. Когда Купер не распространялся о Боге и не пинал своего пленника, как собаку, тишина была абсолютной. Ни звуков уличного движения, ни постороннего шума. Ни даже пения птиц. Только окутывающее одеяло беззвучного покоя.

Итак, они в сарае, где-то в сельской местности.