Сидни Шелдон. После полуночи

Обычно он придерживался весьма твердого мнения о людях, которых предавал в руки правосудия. В глазах Митча все они были родней тому, кто убил его отца: преступники, люди, которые заслуживали самого сурового наказания. Но он уже изменил отношение к Грейс. Правда, отчасти все еще ненавидел ее за преступления. Ее жадность и полное отсутствие раскаяния были отражены во всех документах. И все же какой-то частью души он жалел эту женщину. Жалел за то, что пришлось столкнуться с таким, как Томми Бернс. За то, что ее сестрами были бессердечные стервы.

Митч закрыл глаза и попытался представить, что пережила Брукштайн в фургоне Бернса. Одна, в бегах, отчаявшаяся, и первый человек, кому она доверилась, оказался психом и извращенцем. Бернса великаном не назовешь, но он силен и, возможно, одержим идеей получить любую женщину, которая попадется ему на глаза. Нужно иметь большое мужество, чтобы так яростно защищаться.

Но каким был ее следующий шаг?

Она больше не посмела бы сесть к кому-то в машину после недавнего изнасилования. Пошла бы пешком. Значит, той ночью она не могла уйти слишком далеко. Пару миль, возможно. Самое большее – пять.

Митч вытащил карту, нашел то место, где был брошен фургон Бернса, и красным карандашом обвел территорию радиусом пять миль.

В круге оказался только один городок.

Старик так возбужденно махал тонкими руками, что Митч едва сдерживал смех. Похож на Йоду, которого вот-вот хватит удар!

– Говорил я им! Говорил, что она была здесь, а они только отмахивались! Полагают, что старик вроде меня давно выжил из ума. Среди ночи она явилась, среди ночи! И без вещей! Говорил я им. Говорил, что у нее даже сумки не было! Это неправильно! Но разве меня кто-то послушал? Нет, сэр!

Оказалось, что в Ричардсвилле всего один мотель. Когда Митч позвонил и упомянул имя Грейс Брукштайн, владелец буквально с катушек съехал. Да, Грейс была здесь. Он так и сказал полицейскому. Разве эти клоуны никогда не разговаривают друг с другом?

– Надеюсь, вы уволите этого офицера, Маккинли! Наглый кусок дерьма, извините за выражение, детектив. Но я ему говорил! – Митч повернулся к эксперту, искавшему в комнате отпечатки. Тот покачал головой.

– Чисто, как в операционной, босс. Простите. Если она и была здесь, наверняка постаралась замести следы.

У старика был такой вид, словно его седая голова сейчас разлетится как арбуз.

– Что значит «если»? Никаких «если». Она была здесь! Сколько раз вам повторять? Грейс. Брукштайн. Была. Здесь.

– Уверен, что так оно и было, сэр, – кивнул Митч.

«Только сейчас ее здесь нет. Еще один тупик».

– Как насчет моей награды? Парень в телевизоре сказал: двести тысяч баксов!

– Мы с вами свяжемся.

В участке Митча ждали новости.

– Ваша жена звонила, – сообщила дежурный сержант.

– Бывшая жена, – поправил Митч.

– Не важно. Что-то вопила насчет детского спектакля. Судя по всему, настроение у нее не из лучших.

Митч застонал. Будь оно все проклято! Пьеса Селесты! Неужели спектакль был сегодня? Митч клялся всеми святыми, что придет, но так замотался за последние сорок восемь часов, что совершенно обо всем позабыл. Нет, он давно заслуживает медалей: как худший в мире отец и худший в мире коп!

Сгорая от стыда, он стал набирать на мобильном домашний номер, но тут вмешалась сержант:

– Еще одно, сэр. Приходил какой-то парень. Сказал, что имеет информацию о Грейс Брукштайн. Вроде он ее знает. Хотел поговорить с вами, но ждать не стал.

– Имя? Адрес?

Сержант покачала головой:

– Ничего не хотел говорить. Передал, что до шести будет ждать в этом баре.

Она сунула Митчу грязный клочок бумаги с нацарапанным на нем адресом.

Митч вздохнул. Вероятно, очередной охотник за наградой. С другой стороны, бар всего в паре кварталов отсюда. Все лучше, чем выдержать бурю гнева Хелен и услышать разочарование в голосе Селесты.

Настенные часы показывали без десяти шесть.

Ровно в шесть Митч вошел в бар, как раз в ту минуту, как из дверей выходил темноволосый красавец с орлиным носом. Увидев, что других посетителей нет, Митч выбежал на улицу и догнал его.

– Привет. Это вы хотели меня видеть? Я детектив Коннорс.

Брюнет глянул на часы.

– Вы опоздали.

Митч раздраженно нахмурился. Что за кретин?

– Послушай, приятель, у меня нет времени для игр. У тебя есть для меня информация или нет?

– Знаете, вам не мешало быть повежливее. Ваша задница на кону, Коннорс, а я могу ее спасти. Не бесплатно, конечно. Я знаю, где будет Грейс Брукштайн завтра в полдень. И если будете любезны со мной – по-настоящему любезны, – я отведу вас к ней.

Этой ночью Селеста Коннорс плакала, пока не заснула.

Папа так и не позвонил.

Глава 20

Дэйви Баккола метался по гостиничному номеру как тигр в клетке. Его люкс в «Парамаунте» на Таймс-сквер мог с полным правом считаться роскошным. Постельное белье от «Фретте», изящная современная мебель, кашемировые пледы по пятьсот долларов, небрежно брошенные на спинку кресла. Да, сюда можно привести женщину!

К сожалению, был он не с женщиной. В номере толпились копы. И действовали ему на нервы.

– Не шевелитесь, мистер Баккола. Мы должны проверить работу микрофона.