Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы

Гретхен почувствовала, как от отвращения сжался желудок. Когда она заговорила, в ее голосе звучал ужас:

– Ленка была беременна?

Никки таращила на нее пустые глаза и молчала.

– Ты же сказала, что не знала о романе Дугласа до самой его смерти!

Никки часто заморгала и помотала головой, словно выходя из транса.

– Так ты знала? Ты видела фотографии? Боже, Никки!

Теперь затрясло Гретхен.

Что, если подруга была как-то причастна к аварии «теслы»?

Гретхен вцепилась в сумочку, готовая в любой момент встать и уйти.

– Я любила Дугласа, – глухо произнесла Никки, очевидно осознавая, какое впечатление произвели на Гретхен ее слова. – Любила тогда и люблю сейчас. Я бы никогда ничем ему не навредила. А вот он причинил мне море боли, уж можешь поверить, – добавила она горько.

– Ладно. – Гретхен выпустила сумочку из рук. – Так ты знала о любовнице?

Никки кивнула, не глядя на подругу.

– Знала до аварии?

– Да. – Голос Никки был едва слышен. – Я знала целый месяц. Она отправляла ему фотографии.

– И действительно была беременна?

Никки опять кивнула, а затем начала плакать. Гретхен вскочила, чтобы обнять ее за плечи.

– Но почему ты это скрыла?

– Я не знала, что делать! Я была потеряна.

– Ты объяснилась с Дугласом?

Никки закусила губу почти до крови.

– Нет. Знаю, это странно, но я просто не могла говорить об этом. Наверное, стоило выгнать его из дома, порвать с ним, но я не могла! Я сделала вид, что ничего не знаю: может, надеялась, что он одумается. – Она подняла воспаленные глаза на Гретхен. – В нем была вся моя жизнь!

– А что ребенок?

– Не знаю. – Никки жалобно всхлипнула. – Я была неспособна мыслить здраво и не думала о будущем. А потом он погиб. Дуглас погиб, и ничего теперь не исправить.

Они проговорили еще час. Гретхен была рада, что подруга все ей рассказала. Страшная тайна отравляла Никки жизнь.

– Тебе надо пойти к психотерапевту, милая, – сказала Гретхен. – Я не шучу. Обещай, что пойдешь!

– Обещаю.

– Твой жгучий гнев и эти слова про то, что женщины заслуживают смерти, если заводят романы с женатыми мужчинами, – дурной знак. Тебе нужна помощь.

Никки кивнула.

– А ты не думала переехать?

– Переехать? Куда? – удивилась Никки, поправляя волосы. Теперь лучшая подруга знала правду, но Никки не понимала, рада этому или нет.

– Да куда угодно – в Нью-Йорк, например. Начала бы все с самого начала. Продай дом и уезжай; тебя здесь ничто не держит, кроме дурных воспоминаний.

Никки была вынуждена признать, что идея не так уж плоха, но на деле все оказывалось не просто. Воспоминания не знают географии. К тому же в Лос-Анджелесе у нее были работа и имя.

– Что я буду делать в Нью-Йорке? – спросила она. – Возможно, у меня появится клиентура, но на это потребуется немало времени.

– Все верно. Но с твоими нынешними пациентами сплошные проблемы. К одной тебя тянет. Вторую убили. Третий одержим дикой историей с убийством. Да еще смерть Трея. Я вообще не понимаю, как ты можешь ходить на работу!

По пути в Брентвуд Никки размышляла над словами Гретхен. До этого ей даже не приходила мысль покинуть Лос-Анджелес, а теперь как истинный психотерапевт она принялась взвешивать все «за» и «против». Что ее держало в этом городе? Или, говоря начистоту, за что она сама держалась?

Ответ лежал на поверхности, его даже не требовалось искать.

«Мой гнев, вот что меня держит. Мой яростный гнев на Дугласа и на его предательство. Я боюсь отпустить свой гнев, потому что только он держит меня на плаву».

На часах высветился номер Дерека Уильямса. Никки сбросила скорость и остановилась под пышной акацией, ронявшей на землю мелкие белые цветы. Сейчас она ощущала почти облегчение. Уехать в Нью-Йорк и начать все сначала! Какой простой и правильный выход из тупика.

Никки ответила на звонок.

– Дерек, привет! Спасибо за сообщение после вечера. Простите, что не позвонила раньше, но я…

– Никки, нам надо срочно встретиться. Прямо сейчас!

Впервые с момента их знакомства Никки услышала нотки паники в его голосе.

За кого он волновался – за нее или за себя?

– Что случилось? Вы в порядке?

– Со мной все нормально. Эти разборки за рынки сбыта, в которых участвует наш большой человек из Мексики, куда шире и масштабнее, чем мы думали, – торопливо проговорил Уильямс. – Этих дельцов крышуют власти. Весь город заражен. И говоря «весь город», я не преувеличиваю. Банки, благотворительные фонды, полицейское управление – все в деле.

– Что? – изумилась Никки.

– Спросите, на какие средства устраивался благотворительный ужин? Господи, это те же грязные деньги! Город тонет, его уже не спасти!

Дерек тараторил, задыхался, ловил воздух ртом. Это было так на него непохоже!

– Тихо, тихо, – проговорила Никки. Тон детектива встревожил ее даже больше, чем слова. – Вы нашли связь между картелями и убийствами? Или мной?

– Возможно.

– Что это значит? У вас есть подозреваемые?

– Не по телефону, – почти взвизгнул Уильямс. – Поговорим в каком-нибудь нейтральном месте.

Они условились встретиться в отеле.

– А что же Ленка? – не выдержала Никки. – Вы хоть что-нибудь про нее узнали?