Сигги и Валька. Любовь и овцы

Вернувшись на ферму, Валька почувствовала, как на неё навалилась усталость — всё же день был насыщен событиями. Они вдвоём зашли в столовую, выпили кофе (Валька по привычке плеснула в свою порцию немного молока), однако это не спасло её от невольного зевка, этично прикрытого ладонью.

— Замучилась? Спать хочешь? Я тебя провожу, — просто сказал Сигги, без всякого вроде бы подтекста.

И когда Валя открыла дверь и вошла в свою комнату, Сигги, оставшись за порогом, спросил:

— Тебе больше ничего не нужно?

— Нет, всё замечательно. Тут у тебя очень комфортно и уютно. Только вот кровать слишком большая для меня одной, — Валька сказала это, хихикнув, без всякой задней мысли.

— Зато для двоих как раз удобна.

Увидев явное ожидание в глазах Сигги, Валька поняла, насколько двусмысленно в данной ситуации прозвучала её невинная, в общем-то, фраза. Пытаясь побороть неловкость, она шагнула к шкафу и задела стул, который с грохотом свалился на пол. Её порывистое движение оказалось спасительным. Пока Валька поднимала стул и возвращала на место висевший на его спинке свитер, Сигги понял, что его намёк останется без ответа.

— Доброй ночи, Валька, — внешне абсолютно невозмутимо сказал он, закрыл дверь Валькиной комнаты с наружной стороны, и его шаги смолки в коридоре.

А Валька до того самого мгновенья, когда всё её существо, наконец-то, погрузилось в долгожданный сон, пыталась решить для себя, правильно ли она поступила.

[1] Прионы — класс инфекционных агентов, составленных только из измененных белковых молекул хозяина. Прионы не содержат нуклеиновых кислот и, таким образом, отличаются от всех известных микроорганизмов, таких как бактерии, грибки, вирусы и вирусоподобные частицы.

День четвёртый

По Дороге в Вальхаллу машина сквозит…

Тут название улицы громко звучит,

А дорога обычна для этих вот мест,

Где чудесные травы и ветер окрест,

Где и камни, и горы подобно морям

Расстилаются вширь… разлетаются прям,

И сияет сам воздух, живой изнутри…

Он, напитанный духом холодной страны.

Он, напитанный духом горячей земли…

Небо словно бы вечно в движении здесь,

И пронзительны ветры, вода, тишина,

И горящая суть, что таится в земле,

Наполняет предвестием зла и добра

До болезненной сути души и сердец,

Раскрывая сознанье людей, духов, мест…

И, казалось бы, здесь и находится грань…

Или вот не казалось. Как хладная сталь

Скрыта ножнами, вид той земли — что эмаль.

А потом, уже в городе, весело ей.

Супермаркет, прогулка и первый музей

Инструменты, вещицы, занятно тут всё.

Занимателен, прямо весьма, интрактив,

И Валюха, увлёкшись, играет мотив,

Напевает мотив и танцует мотив…

Время, статусность… в общем, про всё позабыв,

Она громко поёт, и азартно бренчит.

А потом, вдруг одумавшись, робко глядит.

Но воистину дух захватило потом,

В зале древности, славы, подёрнутой сном.

Перед древней ладьёй, словно вспомнив себя,

Она долго стояла, ища… и найдя,

Уже позже, уж дома почти, вспоминая,

Как стояла там, что-то сверх сил сознавая,

Понимая, предчувствуя, зная — не зная,

Где кончается путь, новый круг зачиная.

Но тогда, просто молча с восторгом взирая.

На завтрак Валька немного припозднилась. Сигги ждал её в столовой, мелкими глотками попивая кофе из большой керамической чашки.

— Доброе утро, Валька.

В его взгляде просвечивало лёгкое сожаление. Валька бы подумала, что это ей показалось, если бы не сон, приснившийся ей под утро. От нахлынувшего воспоминания она опустила глаза и тихо ответила:

— Доброе утро.

— У меня на первую половину дня был запланирован выезд на ферму в … (тут снова прозвучало название, которое Валькин мозг усваивать отказался), но вызов отменили, а косить сегодня будет Харальдюр, так что у меня есть идея, если ты не против, конечно.