Сигурд. Быстрый меч

Вилобородый разбил нас на шесть отрядов и каждому выделил его часть берега. Кто-то высадился сразу, кто-то пошел дальше. Наши корабли прошли по всем рекам так далеко, как только было возможно, не цепляя килем за дно. Где-то нам доставались лошади, и целые корабельные команды передвигались в глубь страны верхом. Отовсюду к берегу свозились серебро, богатые одеяния, оружие, хлеб, пиво, вино, сгонялись скот и пленники. Это походило на большую загонную охоту, когда добычи так много, что ее приходится оставлять под небольшой охраной и идти дальше. Вскоре даже самые несчастливые из нас щеголяли в бархате и парче из храмов Белого Христа. А те, кто поудачливее, вешали на шею тяжелые кресты с распятым богом или толстые гривны местных танов.

Лишь одну крепость Вилобородый велел пока не трогать – англы называли ее Веседпорт38. Как говорили, там чеканили деньги для конунга Эдальрода, потому там был немалый запас серебра. Вдобавок за высокими стенами Веседпорта жители тех мест не раз уже спасались от набегов, так что, когда слух о нашем войске пронесся по всему западу Англии, то окрестные жители сломя голову бросились туда. Ярл Паллиг так объяснил этот приказ:

– Чем гоняться за ними по холмам и пустошам, надо дать им собрать все их добро в одном месте. И взять все разом.

Мне же Вилобородый нашел другое задание. Он приказал идти на северо-восток по заливу до тех пор, пока берега не начнут сходиться. Затем мы должны были найти устье реки и подняться по ней. В десятке поприщ от моря должен был быть перегораживающий реку мост. Если мост занят саксами, то мне следовало немедленно послать вестника, а если нет – то занять его самому. По реке можно было углубиться в страну саксов на несколько дней пути, появившись там, где нас не ждут. Также конунг велел следить, не появится ли с востока войско конунга Эдальрода. Такому заданию я был рад, потому как гнать вереницы пленников к берегу, где их могли купить слетевшиеся отовсюду работорговцы, я считал недостойным воина. В моей команде многие думали иначе, и приказ конунга вызвал тихое брюзжание. Однако мало кто решился бы открыто осуждать Вилобородого. И все же такой человек нашелся. Это был мой брат Рагнар.

Он пришел ко мне и потребовал разрешить его от корабельной клятвы, что мы давали перед отплытием всей командой. И добавил, что ему не по душе мои заботы о саксах, и что он бы предпочел идти за вождем, который больше думает о серебре и меньше о том, как оставить в живых как можно больше врагов.

Я не стал с ним спорить и только спросил, нашел ли он уже вождя, что будет ему по душе. Рагнар кивнул и сказал, что теперь он будет в команде Токе сына Паллига, и там-то он сможет добыть вдоволь серебра и славы. Я вспомнил, как один раз он уже добывал славу на одном корабле с Токе, но не стал об этом говорить. Ясно было, что, уговори я его остаться, он станет маленьким гнойником, способным заразить всю ногу или руку, если его вовремя не прижечь. Он будет перечить моим приказам и жаловаться всем на малую добычу. И все это оттого, что рыжеволосая вольноотпущенница полюбила меня, а не его.

Я позвал Кетиля Бороду и еще шесть человек. При семи свидетелях я разрешил Рагнара от его клятвы, и он ушел к Токе.

А мы прошли вдоль берега на север, а потом повернули на восток. Через день мы вошли в широкий залив, про который саксы говорили, что в древности его создала большая река, называемая Северном. Когда берега залива стали сходиться, мы нашли устье реки поменьше, что зовется Авоном. По ней мы дошли до моста, который был построен на здоровущих каменных быках. Видно, строили его много веков тому назад, потому что когда-то мощная кладка дала трещины и кое-где обвалилась. Однако на древние быки были уложены недавно спиленные бревна, покрытые сверху досками, а на них сооружены две деревянных башни, так что защитники моста могли легко запереть реку, как ворота. Сейчас мост был пуст, как и большая деревня рядом с ним. Саксы, видно, предпочли уйти вверх по реке, подыскивая себе более безопасное место или стремясь соединиться с главным войском конунга Эдальрода.

Мы привязали корабль к мосту и заняли башни. Никаких запасов мы в них не нашли, потому я послал людей добыть еды и пива, а сам решил разузнать про войско саксов, как велел Вилобородый. Я взял с собой только Кнута и Бранда, опасаясь, что большой отряд привлечет слишком много внимания, и отправился пешком на восток. Вскоре нам повезло, и мы набрели на хутор, жители которого решили, что даны не продвинутся так далеко, и остались сторожить свое добро, вместо того, чтобы уйти вслед за воинами. На хуторе мы взяли лошадей и дальше двинулись верхом. Мы ехали по большой дороге с полудня и до вечера, и первое время нам не попалось ни одного путника, а земли вокруг казались покинутыми. Поля ячменя стояли несжатые, а ставни у домов были наглухо закрыты. Лишь когда солнце было уже на северо-западе, вдали показались дома, над крышами которых вился дымок.