Сияющий вакуум

Он демонстративно отвернулся от стекла, и охранник, было направившийся в их сторону, свернул на другую дорожку между зарослями.

— Измаила Кински здесь нет, — сказал Куравский. — И быть не может. А вас я, конечно, узнал. Вы Филипп Аристархович Костелюк — преступник номер один.

— Я? Да, наверное, я преступник, — согласился Филипп. — Я вас тоже знаю. Вы тот самый инженер, что придумал формулу спасения от посевов. Но как вы здесь оказались? Вы же, кажется, бежали в далекое прошлое? Куда-то в самое начало девятнадцатого века.

— А вы хорошо осведомлены, — удивился молодой человек.

— Да! Представляете, как странно, я сам видел подземные дворцы, которые вы там строили. Я работал на строительстве, когда открылась тайная комната. Я, между прочим, нашел там тарелку с вашей гениальной формулой!

Улыбка быстро сползла с лица молодого ученого.

— Тарелка теперь ничего не стоит! Она уже не нужна, — сказал он — А то, что мы с вами оказались в одной оранжерее, это действительно странно. Это не может быть случайностью! Об этом следует подумать. Кстати, зачем вы налепили себе на лоб металлопластырь?

Кончиками пальцев Филипп потрогал уже сросшуюся с кожей пластину. Ему не хотелось говорить на эту тему, но обстоятельства вынуждали.

— Это налепили мне на лоб сразу после задержания! — сказал он. — Я даже не знаю, что это такое. И как бы его отодрать?

— Металлопластыри применяются в психиатрии, в особо острых случаях, при эпилепсии в основном, — объяснил Куравский. — А отодрать его нельзя, через год пластырь исчерпается и сам рассосется.

* * *

Кроме койки в общей камере, каждый заключенный имел в собственности небольшую каменную нишу в подземной части тюрьмы. Таким образом соблюдался священный закон о собственности.

В келлерах было уютнее и теплее, чем в общих камерах, здесь можно было посидеть в приятной компании, сыграть партию в шахматы или перекинуться в картишки, но здесь не разрешалось жить.

Иногда зерна пробивали крышу оранжереи, и заключенные обставили свои каменные норы шикарной мебелью и электроникой, накрыли каменные полы толстыми коврами, в некоторых келлерах их лежало один на другом до семи штук, украсили ледяные стены картинами и эстампами, кое-где встречалась и небольшая скульптура.

Только здесь, в келлере, можно было спокойно поговорить. Прощупав стены, полы и потолки, можно было найти прослушивающие жучки и раздавить их ударом каблука.

Через три недели после первой встречи именно здесь, в келлере, Филипп рассказал Куравскому о том, что все-таки передал формулу тассилийцам и теперь, наверное, полным ходом идет строительство заводов на Марсе.

— Жидкий спрут будет активизирован, посевы перестанут бомбардировать Землю, и власти Измаила Кински, власти Всемирного Банка придет конец!

Куравский сидел напротив, и, увидев его печальные глаза, Филипп вдруг замолк.

— Марса больше нет, — сказал ученый. — Он теперь, как Фаэтон, — новый пояс астероидов. Измаил Кински не пожалел красной планеты. Официально считается, что это в интересах землян. Объявлено, что мы просто очистили строительную площадку, теперь вопрос лишь в средствах на строительство. Их, конечно, пока нет и в ближайшую тысячу лет не предвидится. Но взгляд в будущее, историческая перспектива… Ты думаешь, почему я здесь, в тюрьме?

«Так вот что имела в виду Инк, когда сказала, что хочет разделить участь своего народа, — подумал Филипп. — Она хотела вернуться на Марс не для того, чтобы спасти свою жизнь. Она хотела вернуться туда, чтобы умереть».

— Значит, все? — спросил он и посмотрел на Куравского. — Все мои старания были напрасны?

— Не совсем так, — возразил молодой ученый. — Существует еще один вариант восстановления фильтров. Секрет скрыт в подвалах Всемирного Банка. У Измаила Кински давно уже было готово оборудование. Но он им не воспользовался.

— Почему? — спросил Филипп.

— Потому что, если бы. семена перестали падать, Всемирный Банк потерял бы всю свою власть! А он не хочет ее терять! Он сам вышел из семени, ты же знаешь. Вся власть его держится лишь на войне с посевами.

— Но что мы можем сделать? — простонал Филипп Костелюк. — Что мы можем сделать, сидя здесь, на Луне, когда Марс уже разрушен, а аппаратура, если она и существует на самом деле, сокрыта глубоко в подвалах Всемирного Банка? Как нам выбраться отсюда? Как попасть на Землю? Как пробраться туда, в эти проклятые подвалы?

На сей раз Куравский ответил не сразу. Несколько минут он сидел молча и только потом сказал:

— Я знаю, как попасть на Землю. Это можно устроить. Не такая уж и проблема. Мы доберемся до этих подвалов и запустим солнечные фильтры! Не будет семян. Не будет инвалидов. Не будет дурацких законов, отсекающих человеческие руки и ноги. Не будет падения интеллектуального уровня и вонючих черных квадратов вместо зеркал!.. — Голос его звучал восторженно, звонко, на весь тюремный застенок. — Не будет подземных городов! Не будет искусственных солнц! Не будет ничего!

БРАЧНОЕ АГЕНТСТВО