Сияние

— Зачем? Пусть сам поймет в свое время, дойдет своим умом. Видите ли, фантазия Дэнни куда глубже, чем те, что возникают при обычном синдроме «невидимого приятеля», но это потому, что он так сильно нуждался в Тони. Тот приходил и показывал приятное. Иногда — удивительное. Всегда только хорошее. Один раз Тони показал, где находится чемодан, который потерял папа… под лестницей. В другой раз Тони показал, что мама с папой собираются по случаю дня рождения взять его в парк аттракционов…

— В Грейт-Бэррингтон! — воскликнула Венди. — Но как он может знать такие вещи? Бывает, он такое заявит, что просто жуть берет. Все равно, как если бы…

— У него было шестое чувство? — с улыбкой спросил Эдмондс.

— Он родился в сорочке, — неуверенно произнесла Венди.

Улыбка Эдмондса перешла в добродушный хохот. Джек с Венди переглянулись, а потом тоже заулыбались, оба изумленные тем, насколько легко это у них получилось. Случайные «удачные догадки» Дэнни — еще одно, что они не очень-то обсуждали.

— Теперь вы еще мне скажете, что он умеет летать, — сказал Эдмондс, по-прежнему улыбаясь. — Нет, нет, нет, боюсь, что нет. Экстрасенсорных способностей тут нет, просто старая добрая восприимчивость — только в случае Дэнни она необычайно развита. Мистер Торранс, мальчик сообразил, что чемодан под лестницей, потому что вы обыскали весь остальной дом. Метод исключения, а? Так просто, что Эллери Квин над нами просто посмеялся бы. Рано или поздно вы бы и сами догадались. Что же касается парка аттракционов в Грейт-Бэррингтон, чья мысль это была изначально? А? Ваша или Дэнни?

— Его, конечно, — сказала Венди. — Этот парк рекламировали во всех детских утренних программах. Ему до смерти хотелось поехать. Но, видите ли, доктор, нам это было не по средствам. Так мы ему и сказали.

— После чего журнал для мужчин, куда я в семьдесят первом году продал рассказ, прислал чек на пятьдесят долларов, — вмешался Джек. — За перепечатку в ежегоднике, что ли. И мы решили потратить эти деньги на Дэнни.

Эдмондс пожал плечами:

— Исполнение желания плюс счастливое совпадение.

— Черт возьми, готов спорить, так оно и есть, — сказал Джек.

Эдмондс едва заметно улыбнулся:

— Да, еще Дэнни сам сказал мне, что показанное Тони частенько не сбывается. Видения, основанные на избыточной восприимчивости, вот и все. Дэнни подсознательно делает то, что так называемые мистики и телепаты делают вполне осознанно и цинично. Я восхищаюсь мальчиком за это. Думаю, если жизнь не заставит его втянуть антенны, он станет личностью.

Венди кивнула. Конечно, она и сама считала, что Дэнни станет личностью, но уж больно гладко доктор объяснял. На вкус это больше напоминало маргарин, чем масло. Эдмондс не был членом их семьи. Не при нем Дэнни отыскивал потерянные пуговицы, без него говорил, что телепрограмма, может быть, лежит под кроватью, что лучше ему надеть в садик резиновые сапоги, хотя светило солнце… а через несколько часов они, раскрыв зонт, возвращались домой под проливным дождем. Эдмондс не мог знать, как странно Дэнни умел предсказать поведение их обоих. Решив в неурочное время выпить чаю, она выходила на кухню и находила в своей чашке пакетик заварки. Вспомнив, что надо сдать книги в библиотеку, Венди обнаруживала их на столике в холле, сложенными в аккуратную стопку, поверх которой лежал ее читательский билет. Или взбредет Джеку в голову отдраить «фольксваген», глядь — а Дэнни уже на улице, приготовился наблюдать: сидит на кромке тротуара и слушает тихую музыку по своему приемнику. Вслух она сказала:

— Откуда же теперь эти кошмары? Почему Тони велел ему запереть дверь в ванную?

— Думаю, Тони пережил свою полезность, — сказал Эдмондс. — Он родился — Тони, не Дэнни, — в то время, когда вы с мужем изо всех сил пытались сохранить семью. Ваш муж слишком сильно пил. Был инцидент со сломанной рукой. Между вами царило зловещее спокойствие.

Зловещее спокойствие… да, как ни крути, фраза соответствовала действительности. Совместные трапезы в холодной, напряженной обстановке, когда говоришь только: «пожалуйста, передай масло» или «Дэнни, доешь морковку», или «прошу прощения». Вечера, когда Джек отсутствовал, а она лежала с сухими глазами на кушетке, пока Дэнни смотрел телевизор. Утра, когда они с Джеком осторожно кружили друг вокруг дружки, как пара разъяренных кошек, между которыми — перепуганная, дрожащая мышь. Да, фраза звучала правдоподобно,

(Господи, перестанут ли когда-нибудь болеть старые раны?)

до ужаса, страшно правдоподобно.