Сияние Авроры

– И’на Сай’нуит, – шепчет она дрожащим голосом. – Те Несломленные на Мировом Корабле. Именно так они назвали тебя, когда Тайлер обратился к тебе по имени.

– Бе’шмаи, прошу тебя, – умоляет он. – Позволь мне все объяснить…

И’на Сай’нуит.

Сын Звездного Убийцы.

– Ты его, – шепчу я.

Медленно встаю, мои ноги дрожат, лицо кривится, когда слезы текут из глаз.

Не могу в это поверить. Мы все были так слепы.

– Ты сын этого ублюдка.

Часть IV. Тень на солнце

29. Кэл

Скажи ей правду.

Такую просьбу содержала та записка. Послание, попавшее ко мне благодаря невероятному, необъяснимому повороту событий. Почерк принадлежал не мне. Да и обнаружил ее не я. Но все же в глубине души понимал, что послание адресовано мне. И сейчас, видя боль в глазах той, кто стала для меня всем, и для которой, возможно, я теперь стал никем, осознаю: надо было прислушаться.

– Он твой отец? – недоумевает Аврора.

Почему я не открыл ей правды, когда она стольким поделилась со мной?

Потому что ты боялся.

– Бе’шмаи… – шепчу я.

– Ты же сказал, что он умер, – говорит она со слезами на глазах. – Погиб в сражении при Орионе. Ты соврал мне.

– Я не врал, – возражаю я, к моим ушам приливает жар. – Он и правда умер. Умер для меня.

Финиан потрясенно качает головой:

– Дыхание Творца, Кэл…

– Он умер в тот день, когда преданности предпочел гордость, – чуть ли не кричу я. – Когда ради победы отказался от чести. Под флагом обмана убил десятки тысяч солдат при Орионе, а потому в моем сердце навсегда останется мертвым. Он не мой отец. – Я сжимаю кулаки. – А я не его сын.

Я чувствую, как во мне закипает ярость. Она шепчет мне:

«Ты унижаешься перед этими червями? Ты же прирожденный воин. Мы, сильдратийцы, называли звезды своим домом, когда эти насекомые только спускались со своих деревьев. Ты ничего им не должен, Кэлиис».

– Замолчи, – шиплю я.

Но он не слушает меня. И, как всегда, продолжает говорить.

Голосом моего отца.

И’на Сай’нуит.

Однако его тут же перекрывает голос Скарлетт:

– Он убил моего отца.

В этот миг я смотрю на нее и вижу предательство. Ее щеки мокрые от слезы, подбородок дрожит. Однако голос твердый, как сталь.

– Он убил моего отца, и ты это знал. Знал о том, что он сделал. О том, чего нас лишил. Ты смотрел нам в глаза и ни словом не обмолвился об этом. Мы имели право знать. – Она с отвращением мотает головой. – Зато тебе хватило наглости притворяться нашим другом.

– Скарлетт, я действительно ваш друг.

– Ты подверг всех нас опасности! – кричит она. – Саэдии охотилась за тобой из-за него! Если бы не она, если бы не ты, мы никогда не попали бы на борт «Андараэли»! Тайлера не схватила бы АОТ! А Ра’хааму не удалось бы спровоцировать твоего ублюдочного отца развязать войну, которая спалит всю галактику! – Она прожигает меня взглядом, сжав ладони в кулаки. – Все это – твоя вина, Кэл!

Зила тихонько откашливается.

– Скарлетт, ты немного преувел…

– Да неужели? – вскрикивает Скарлетт. – Думаешь, расскажи он нам о своем происхождении, ему бы позволили присоединиться к этому экипажу? Позволили бы вообще вступить в Академию Авроры? – Она оборачивается ко мне, сузив глаза. – Держу пари, в своем заявлении ты тоже соврал, да? Адамс и де Стой ни за что бы не приняли в Легион сына самого отъявленного убийцы в галактике. Никогда.

Я, поджав губы, встречаюсь с ней взглядом. В ответ на обвинения во мне закипает злость, но я силой подавляю ее.

– Ну? – вопрошает Скарлетт.

– После Ориона я взял фамилию матери, – признаюсь я. – Не хотел иметь ничего общего ни с Каэрсаном, ни с Несломленными. Я вступил в Академию Авроры, чтобы попытаться искупить совершенное им зло! Но понимал, что командование никогда не позволит мне попасть в Легион, если узнает, кто я на самом деле такой.

– Значит, ты соврал, – заключает Скарлетт.

Я невольно взрываюсь:

– Их это не касалось!

– Зато касалось нас! Он убил нашего отца, Кэл! – выпаливает она и оглядывает остальных, чтобы убедиться – удар нанесен. – Раз уж на то пошло, не хочешь больше ни в чем признаться? Тебя действительно зовут Кэлиис? Или насчет этого ты тоже соврал?

Взгляды товарищей устремляются ко мне. Даже Авроры – мое сердце болезненно сжимается. Я вижу, как у каждого из них в голове проскальзывает мысль: возможно, все во мне – обман. Что они совершенно меня не знают.

– Я – Кэлиис, – говорю я. – Ты же знаешь меня, Скарлетт.

Но та, охваченная праведным гневом, лишь качает головой:

– Я ничего о тебе не знаю, эльфийский ублюдок. Кроме того, что нельзя доверять ни одному твоему слову.

Зила продолжает яростно жевать кончик волос – ее явно расстраивает эта ссора. Погруженная в себя, сгорбленная, маленькая и молчаливая.

Голос Финиана звучит тихо: