Сияние Авроры

В Складке по обыкновению отсутствует цвет – все вокруг такое же серое, как и грозовые тучи над моей головой. Я наблюдаю в оптические приборы за приближающимися к нам суднами Несломленных – четыре разведчика класса «Призрак», идущие на перехват. Они мчатся сквозь Складку навстречу нам, а позади них, у входа в терранскую систему, толпится несчетное количество кораблей, гладких, темных и смертельно опасных. Сила, способная зажечь небеса.

А в самом центре меня ждет он.

Тень, из которой мне никогда не выйти.

Новостную трансляцию прерывает сообщение от главного разведчика – оно появляется на экране по щелчку пальцев контрабандиста. Я вижу молодого адепта Несломленных: на его лбу красуется глиф Воерожденных, блестящие серые глаза пересекает черная боевая раскраска.

– Неопознанное судно, – холодно произносит он. – Вы либо безумцы, либо самоубийцы. Отступайте, если не хотите быть уничтожены. Это первое и последнее предупреждение.

Челлерианец смотрит на меня. Я жму кнопку на пульте управления и говорю:

– Я желаю видеть своего отца.

Взгляд адепта делается жестче при виде глифа у меня на лбу и волос, заплетенных в семь кос.

– Мы намерены вернуть честь, которую Совет Сильдры давно утратил, парень. Мы – смерть на черных крыльях, и сегодня уничтожим звезду. Здесь не место для воссоединения семьи.

Я вновь нажимаю кнопку передачи, в моем голосе звучит угроза.

– Архонт Каэрсан может с тобой не согласиться, адепт.

Глаза его сужаются, а потом медленно, по мере осознания, расширяются. Он судорожно втягивает воздух, и с бледных губ слетает шипение.

– И’на Сай’нуит.

Я снова включаю передачу и произношу тоном таким же бесцветным, как и сама Складка:

– Передай моему отцу, что я хочу с ним поговорить.

* * *

Сердце, словно военный барабан, грохочет в груди.

Я стою, сцепив руки за спиной, на борту шаттла, который он прислал за мной, в окружении шести его паладинов. Внутренняя отделка корабля выглядит черной, малиновый свет из-за Складки кажется серым. Бойцы Несломленных, облаченные в парадные доспехи, наблюдают за мной из-под серебристых ресниц. Ни одному из них не хватает смелости высказаться вслух, хотя, по правде говоря, это и не нужно. Я все равно чувствую их состояние.

Любопытство. Недовольство. Страх.

Блудный сын вернулся.

Я смотрю в передние экраны шаттла, пока мы пробираемся сквозь армаду Несломленных. Зрелище вызывает трепет и одновременно ужас: сам масштаб происходящего, огромное количество кораблей, готовых по одному слову моего отца устроить хаос. Каэрсан пользуется уважением. Одного его имени достаточно, чтобы вселить страх. Этот мужчина предпочел сжечь собственный мир, чем пожертвовать честью. Вместо поражения он выбрал убийство миллиардов.

Я помню, как он стоял позади меня под лиасовыми деревьями. Его рука лежала на моем плече. Направляла мои удары во время обучения Пути Волны.

Я и сейчас, если попытаться, чувствую его.

Своего Внутреннего Врага.

А потом вижу.

Оно мелькает между двумя массивными авианосцами серповидной формы. Раскрывается в полной мере, когда корабли, будто воды, расступаются перед нами. У меня перехватывает дыхание. Я ощущаю себя насекомым перед лицом бога.

Оружие.

Это самое большое судно, которое я когда-либо видел, его размер от носа до хвоста достигает двадцать километров, отчего все мощнейшие корабли в округе кажутся детскими игрушками. Форма отдаленно напоминает конус, всю носовую, насколько я понимаю, часть занимает ряд огромных углублений, похожих на широкие линзы – асимметричные, загадочные и совершенно чужеродные. Он вырезан из того же живого кристалла, что и Эшвар в Эхо; на гранях играет радужный свет – завораживащий, мелодичный. И это зрелище можно было бы счесть ошеломительным, если бы не внезапно пришедшая мне в голову мысль:

«Мы же в Складке».

Здесь все должно иметь монохромные цвета. Приглушенные оттенки серого. Однако Оружие Эшваров – настоящая песня цвета, практически душераздирающая в своей красоте. Это устройство предназначено для уничтожения солнц, а моя душа все равно ликует при виде него.

Под ребрами просыпается жажда войны. Что-то взывает ко мне, преодолевая пропасть между нами, оно бурлит, несется клокочущим потоком, отчего пульс подскакивает, а в кончиках пальцев возникает покалывание. Сила, одновременно чужая и знакомая. Голос, который я не слышал много лет и в то же время слушал каждый день эхом в своей голове.

Кэли-и-и-и-ис-с-с-с-с-с.

Когда шаттл приближается к Оружию, мы пересекаем своеобразное поле – слабо мерцающее, полупрозрачное. Корабль подо мной вздрагивает. Паладины покачиваются на ногах, и я ощущаю прилив… силы в своей голове. Густой, как сироп. Тяжелой, как железо. Застилающей глаза.