Сияние Авроры

«Если дашь им подстрелить меня, я вырву твое сердце из груди и скормлю его тебе».

Я чуть ли не смеюсь.

«Иди уже. Я тебя прикрою».

Выскакиваю в коридор и, держа по винтовке в каждой руке, выпускаю град выстрелов. Бью куда попало – так, конечно, никого не застрелить. Зато беспорядочная пальба заставляет пехотинцев отступить в укрытие и сидеть там все то время, пока Саэдии прорывается вперед. Она пересекает коридор и, как острое копье, ныряет в открытую дверь спасательной капсулы, черные волосы развеваются за ее спиной, воздух вокруг рассекают разряды дезинтеграторов.

Люк закрывается за ней. Светодиод переключается с зеленого на синий. И когда на «КУСАНАГИ» обрушивается новый удар, капсула Саэдии вылетает на свободу.

До меня уже долетает запах дыма, сообщения о повреждениях одно за другим сыплются из громкоговорителя, «КУСАНАГИ» снова вздрагивает. Я благодарю Творца за то, что не прибыла новая партия пехотинцев, хотя те сейчас, наверное, делают все возможное, чтобы сильдратийские «Банши» не разорвали их на куски. В какой-то миг я ловлю себя на том, что мысленно молюсь о благополучии Саэдии. Надеюсь, что Несломленные перехватят ее раньше, чем АОТ уничтожит в космосе. А потом вдруг понимаю: лучше бы мне молиться за себя.

У моей винтовки внезапно заканчивается заряд. Я бросаю взгляд на уровень питания оружия, которое отдала мне Саэдии – тот упал до 13 процентов. Затем осматриваю коридор, охваченный огнем выстрелов, и обнаруживаю, что два единственных запасных элемента питания лежат на полу среди осколков битого стекла.

Да-а-а. Возможно, она все-таки далеко не лучший тактик.

Я высовываю голову из укрытия, а в ответ получаю дезинтеграторную очередь с обеих сторон. Пехотинцы быстро продвигаются вперед – еще немного, и они зайдут с тыла, ударив со всех направлений.

Даже не знаю, как я с ними справлюсь…

– ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ, – приказывает холодный, металлический голос.

– Прекратить огонь! – вторит ему лейтенант пехоты. – Отряд, прекратить огонь!

Я вжимаюсь в стену. Сердце колотится о ребра. Там один из оперативников ГРУ. Возможно, Принцепс – пришел, чтобы вернуть меня обратно в камеру. А может, чтобы просто покончить со мной раз и нав…

– ТАЙЛЕР?

У меня замирает сердце.

Я узнаю этот голос даже за металлическим звучанием зеркальной маски. Я знал его с тех пор, как нам было по пять лет, с того первого дня в саду, когда я толкнул ее, а она разбила стул о мою голову.

Голос моей лучшей подруги. Девушки, которая всегда заботилась обо мне. О которой мне тоже следовало заботиться. Девушки, которую я любил и которую подвел.

Я выглядываю в коридор – она стоит там. Облаченная с головы до ног в угольно-серую форму ГРУ. На лице – невыразительная зеркальная маска.

И все же я узнаю ее.

– ТАЙЛЕР, НЕ УХОДИ, – говорит Кэт.

– Мадам, – раздается рык пехотинца у нее за спиной, – этот заключенный сбежал из камеры и…

– ВЫ СВОБОДНЫ, ЛЕЙТЕНАНТ, – говорит Кэт, не глядя на него.

На лице лейтенанта читается неуверенность.

– Мадам, у нас приказ…

– Я ОТМЕНЯЮ ЭТОТ ПРИКАЗ! – рявкает Кэт. – ТРИ СИЛЬДРАТИЙСКИХ КРЕЙСЕРА ПЫТАЮТСЯ РАЗОБРАТЬ НАС НА МОЛЕКУЛЫ. УВЕРЕНА, В ДАННЫЙ МОМЕНТ ВЫ И ВАШИ ЛЮДИ, ЛЕЙТЕНАНТ, МОГУТ НАЙТИ ЛУЧШЕЕ ПРИМЕНЕНИЕ СВОИМ СИЛАМ.

– Но заключенный, мадам…

Кэт неотрывно смотрит на меня, склонив голову.

– ОН НИКУДА НЕ ДЕНЕТСЯ. ТАК ВЕДЬ, ТАЙЛЕР?

Мой взгляд прикован к зеркальной маске. Во рту сухо, как в пустыне.

– ОТЗОВИТЕ СВОИХ ЛЮДЕЙ, ЛЕЙТЕНАНТ, – командует Кэт. – УВЕРЕНА, МНЕ НЕТ НАДОБНОСТИ НАПОМИНАТЬ ВАМ, ЧТО ЭТА ОПЕРАЦИЯ ПОД КОМАНДОВАНИЕМ ГРУ.

В глазах лейтенанта отражается внутренняя борьба. Приказ не кажется ему правильным – он и его отряд это знают. Но я говорил уже один раз и повторю снова: терранская армия учит тебя не думать в бою. А исполнять приказы, иначе погибнут люди.

А, учитывая совершаемое в Складке нападение, у этих пехотинцев сейчас и правда есть задача куда важнее, чем пререкаться со мной.

– Да, мадам, – кивает лейтенант и вместе с отрядом отступает.

Я прислушиваюсь к звуку их удаляющихся шагов. Быстро оцениваю оставшийся заряд у винтовки.

Восемь процентов.

Существо в теле Кэт ждет, пока мы не останемся одни в трясущемся, задымленном коридоре. А потом я слышу тихое, влажное шипение. Корабль вздрагивает.

– Тайлер? – окликает оно меня ее голосом.

Я не отвечаю. Молчу, закусив губу.

– Тай? – снова зовет оно.

– Чего тебе надо? – наконец кричу, не сдержавшись.

– Чтобы ты остался.

Решившись выглянуть наружу, я вижу, что оно в полном одиночестве стоит в коридоре. Все в той же угольно-серой форме ГРУ. Но уже без зеркальной маски, и его лицо, нос, губы – все принадлежит ей. Кроме глаз, излучающих мягкое, опасное сияние.

– Останься с нами, Тайлер, – произносит существо в теле Кэт. – Пожалуйста.

– Ты не Кэт! – кричу я. – И не смей притворяться ею!

– Но это я, – возражает оно. – Разве ты не понимаешь? Я стала лучше, чем была, но я все еще здесь! Это все еще я!