Сияние Авроры

Наконец я вижу, как прекрасное лицо Звездного Убийцы кривится – до него дошел ответ Саэдии. Его взгляд темнеет, губы складываются в тонкую жесткую линию. Недоверие быстро перерастает в ярость и ненависть – подобная злоба способна заставить человека разорвать собственный мир на части. Убить миллиарды.

– Как они посмели? – шипит он.

Каэрсан открывает рот, чтобы вновь заговорить, но остаток фразы нам уже не суждено узнать. Что-то с силой врезается в мостик «Андараэли», вспыхивает белый свет, сверкает огненный всполох, и меня вдруг отшвыривает вбок, впечатывая в стену позади, весь мир переворачивается с ног на голову. Взрыв ослепляющий, сокрушительный, практически оглушающий, и в моей голове мелькает мысль: неужели это оно – место, где я умру?

Я жил по заповедям Объединенной Веры, следовал им как мог, так что должен упокоиться с миром. Но я не готов еще уходить – слишком многое придется оставить, слишком много дорогих мне людей, слишком многое поставлено на карту. Поэтому я упорно держусь, впиваюсь ногтями и не желаю отпускать. Кричу в темноту.

Не сейчас.

Не сейчас.

Я открываю глаза. Вижу покореженный металл. Задыхаюсь от черного дыма.

Мостик пострадал от прямого попадания, ударная волна разорвала корпус, как фольгу. Питание отключено, дисплеи разбиты. Тела Несломленных, умирающих или уже убитых, лежат повсюду, фиолетовая сильдратийская кровь, кажущаяся серой из-за Складки, заливает пол. Стороживший меня охранник висит, насаженный на искореженную подпорку, взгляд потухший. Компьютеры охвачены огнем. Палуба кренится влево: системы искусственной гравитации все еще работают, но двигатели отключены, поэтому «Андараэль» беспомощно дрейфует боком в темноте.

Я проверяю, не сломано ли чего: не считая того, что через несколько часов меня ждут синяки (при условии, если выберусь из Складки живым), из самых серьезных ран, похоже, всего несколько глубоких порезов. Из ушей течет кровь. Глаза щиплет от дыма. Я со стоном поднимаюсь на ноги, снимаю респиратор с головы мертвого охранника и дезинтегратор с пояса. Все сильдратийцы на мостике лежат либо на спине, либо на животе, но сквозь груды погнутого металла и снопы искр я замечаю, что некоторые из них шевелятся, приходя в себя после взрыва.

Нужно выбираться отсюда.

Нужно найти Скар и всех остальных.

Вот только шансы на это равны нулю. Да, я изучал крупные боевые корабли сильдратийцев, но не знаком с их внутренней планировкой так же хорошо, как на терранских судах, – имею лишь смутное представление о том, где располагаются ангары, что уж говорить о тюремных блоках. А даже если бы нижние палубы не кишели терранскими пехотинцами, все равно пришлось бы разбираться с Несломленными. И тут у меня уже нет никакого преимущества, нет…

Рычага давления.

До меня доносится визг рептилии, сквозь завесу дыма я вижу Ишу – расправив крылья, она отчаянно вопит. Маленькая дракканиха сидит на обрушившейся части потолка, под которой на спине лежит Саэдии. Ее ноги придавлены, зубы обнажены в оскале. Сильдратийка пытается освободиться, но никак не может выбраться из-под тяжести.

Полы из упругой пены и приборы пылают, сигнализация орет. Системы пожаротушения, должно быть, не работают, поэтому огонь неумолимо надвигается на Саэдии. Сыпля проклятиями, она с досадой лупит кулаками по металлу. Иша снова взвизгивает, ее маленькие коготки скребут по обломкам в отчаянной попытке освободить хозяйку.

Я, пошатываясь, пересекаю горящий мостик, схожу по наклонному полу. Саэдии поднимает глаза, когда я нависаю над ней. Однако отразившееся на ее лице облегчение мгновенно гаснет, как только становится ясно, что перед ней не кто-то из членов команды, пришедший ее спасти.

Иша предупреждающе вскрикивает, стоит мне устанавить дезинтегратор на режим убийства и направить его дуло в лицо Саэдии. Темплар встречается со мной взглядом.

Бесстрашная.

Несломленная.

– Ну же, убей меня, – шипит она. – Терранский трус.

Я разворачиваю пистолет и стреляю по обрушившемуся металлу, частично расплавляя его. Затем наклоняюсь, хватаюсь за тяжелые обломки и поднимаю их, мое лицо краснеет от натуги. Саэдии, морщась, отталкивается и в конце концов выбирается из-под руин. Как только она оказывается на свободе, мне становится видно, что ее форменные брюки пропитаны кровью, отчего кажутся почти черными. Сильдратийка падает, на ее перекошенном лице блестят капли пота. Она пытается скрыть эмоции, но в глазах все равно читается боль.

– Почему? – шепчет она, глядя на меня. – Почему ты меня спасаешь?

– Я спасаю не тебя, – отвечаю я.

Наклоняюсь к ней, закидываю руку Саэдии себе на плечо и ставлю на ноги. Она охает от боли, но, стиснув зубы, выпрямляется, ее лицо перепачкано кровью.

– Я спасаю своих друзей.